Победивший платит
Шрифт:
У Рау, по его словам, украли вещи. Возможно, и пурпурную накидку среди них. Вчера он был у меня в гостях в чем-то синем с белым, по его меркам почти скромно, маскировался, должно быть. Но слова майора значат... только то, что это - слова. С равной вероятностью накидка могла быть украдена или Рау мог сам одолжить ее кому-то и быть с этим кем-то в сговоре. Нельзя верить каждому его слову - да, он милый обаятельный мальчик, но отнюдь не белый и пушистый, и он майор разведки. Стоит задуматься, случайно ли сегодня днем попался этот цет на глаза именно мне? А если да - то зачем? Что-то в этой ситуации было неправильное... но никак не могу припомнить, что. Что-то мне в ту секунду показалось удивительным, но оказалось не настолько важным и улетучилось из памяти.
–
– спрашиваю полуутвердительно.
– Не могут, и это, вероятно, величайшее разочарование местных властей за последние лет двадцать, - отвечает Рау ехидно.
– Но, пока они не переменили свое мнение, мне стоит как можно скорей покинуть опасную территорию. Я не могу себе позволить риск здесь оставаться, и мои друзья - тоже. Прости, Эрик.
– Я думаю, даже приятное общество не стоит риска, - отвечаю я дипломатично, параллельно пытаясь обдумать ситуацию. Влюбленный цет, неправильный цет, все сразу...
– Черт, сочувствую в твоих неприятностях, Хенн. Жаль, что тебе приходится улетать, но это самый разумный выход.
Неприятности, вот-вот, самое точное слово. Все мои неприятности тем или иным боком были связаны с Цетагандой, и я полагал, что хоть на этой станции смогу остаться неприметным мирным гражданином. Что ж, Рау прямо сейчас улетает, и мою скромную персону совсем не обязательно должны с ним связать, даже если мы и поужинали вместе. Если цеты впутались в дипломатический скандал, я тут не при чем.
– Я напишу тебе, - обещает Рау, и добавляет огорченно: - Черт, даже подарка обещанного я тебе не сделал, "Розу"-то у меня украли. Пожалуйста, не считай меня последним негодяем и невежей. И прости, мне уже пора. Сам будь осторожен, ладно?
– Буду. А тебе счастливого пути, - машу я рукой, оставив без язвительных комментариев, кто кому должен делать подарок после ночи любви. Рау, похоже, сказал эту глупость от чистого сердца и по-настоящему расстроен.
А я по-настоящему встревожен.
Комм послушно разворачивает передо мной новостные страницы, и в ворохе сообщений об открытии новой транспортной компании, росте цен на рудные акции, громком судебном иске какого-то из местных олигархов, животрепещущем обсуждении демографии под куполами и ближайшем показе мод нахожу искомое. Инцидент в барраярском консульстве... требования не разглашаются... заложники... здоровье супруги консула не пострадало... преступник в руках полиции... Тут же - комментарий какого-то местного писаки и ссылки на фотографии. Безвольное тело с запрокинутой головой несут четверо в форме, еще один полицейский безуспешно пытается закрыть объектив, но из-за его ладони хорошо виден пурпурный с желтыми разводами рукав накидки и разрисованная щека со стилизованной греческой "эта". И частая дорожка из темных капель на полу.
Знакомая накидка.
Понимаю, одежда - это не доказательство, не отпечатки пальцев.
Хуже. Цетская накидка, плюс к гриму, на нападавшем - это яркая мулета, на которую с налитыми кровью глазами готовы броситься быки из барраярского СБ, если я правильно представляю себе их умонастроение по недавней встрече. И не сказать, чтобы я их за это осуждал.
На Цетаганде барраярец, то есть я, был первым кандидатом на роль убийцы, несмотря на все уверения и алиби. Барраярская безопасность с той же охотой поверит в виновность цетов и цетских прихвостней, под каковым грифом числюсь у них снова я. Не начинает ли металлический пол станции гореть у меня под ногами и не стоит ли, плюнув на рассчитанные заранее планы и рабочую визу, сматываться как можно быстрее, пока я снова не впутался в смертельную неразбериху, как месяц назад? Только теперь - без поддержки Иллуми за спиной.
Я вгрызаюсь в новостную ленту, пытаясь вытащить из нее хоть какие-то подробности. Слухи противоречивы - каждый из журналистов твердит свое, но в сухом остатке я получаю следующие. Цетагандийский гем-лорд явился в барраярское консульство, объявил об исполнении клятвы мести, убил одного
После секундной заминки, словно мне ощутимо не хочется набирать имя своей родины, ищу среди новостей последних трех дней все по слову "Барраяр". Для галактики мы, конечно, захолустье, провинция, но все же Барраярская Империя - один из шести соседей Комарры, а знать, что творится у твоего соседа на заднем дворе - всегда нелишне. Так. "Тарифы страхования грузов на маршрутах Комарра-Барраяр ...". Не то. "...изделия барраярских народных промыслов". Снова не то. Язык-то какой суконный у этих газетчиков. "Инцидент в барраярском консульстве... отказались давать комментарии... готовят дипломатическую ноту" - ну, это я уже видел. Форбарр-Султана среагировать на случившееся вчера на здешней станции еще не успела. "... встретятся в куполе Солстис для подписание соглашения о прохождении П-В туннелей - Барраяр, Пол, Цетаганда... " - да уж, посадить барраярского и цетагандийского дипломата вместе в одном помещении, не случилось бы аннигиляции... Нет, не знаю. Я не политик, я солдат, и понять высокие причины этого локального сумасшествия, если они и есть, мне не под силу.
Гораздо больше меня интересуют выводы из него в приложении к собственной судьбе.
Бежать? Но стреляют в первую очередь по бегущим. Если у полиции есть ко мне претензии, поспешный отлет их удвоит. И если барраярское СБ заподозрило во мне шпиона, то после панического бегства сразу вслед за нападением эти подозрения возрастут стократ, и мне придется туго, куда бы я ни улетел.
Я сдергиваю с вешалки куртку и выгребаю из карманов сегодняшние мятые бумажки: квиток из Лабиринта, ресторанные чеки, пробитый талончик шарокара, билет на фильм; складываю все в конверт. Я пробыл на людях почти целый день, и, по крайней мере, полиции этого должно хватить как алиби.
"Не суетись. Замри. Жди".
Я сижу за коммом, но мысли мои сейчас далеко от картинки в воздухе над пластиной.
Попал я в эту передрягу по чьему-то умыслу или меня задело рикошетом?
Устроить всю эту петрушку только ради того, чтобы доставить мне неприятности, - это пальба по мухам из плазмотрона. Да, но кто мог подумать, что ради той же цели кто-то рискнет враждой с цетагандийским кланом? Может, на сей раз Рау в сговоре с моими врагами, и все это организовал он? Не летал ни на какую Комарру, а помогал террористу брать в заложники фор-леди, чтобы потом свалить происходящее на меня? Подсмеиваюсь над собою: да, у меня есть все основания обзавестись манией величия; скоро, чтобы испортить мне сон и аппетит, неведомые злодеи не иначе как взорвут станцию. Смешно. И немного страшновато. "Если у тебя паранойя, это не гарантия, что тебя не преследуют".
Кто меня преследует, тот незнакомый цет? Я, наконец, припоминаю, что меня смутило в его гриме: знак сатрапии. Но не такой я доскональный эксперт по гем-гриму, чтобы советовать цетагандийцам, как им физиономии раскрашивать. Мне бы цвета поярче, чтобы сквозь окуляр легко разобрать, да воинские знаки различия желательно четко на лбу выписать... Я хмыкаю собственной браваде. Кончилось мое время рассматривать раскрашенные лица и в свой оптический прицел, и на собственной подушке. Хотя позавчерашний визит был более чем неожиданным сюрпризом. И, пожалуй, приятным, если бы не то, что случилось потом. Рау очень эффектен и к тому же имеет хорошую привычку относиться к сексу вдумчиво. Упакованный в багаж флакон "Пламенеющей розы" тому свидетельство; штука это редкая и дорогая. Помнится, Иллуми как-то показывал мне эти духи, и я еще удивился контрасту легкого, почти ненавязчивого сладкого запаха и того эффекта, который он производит...