Победные трубы Майванда. Историческое повествование
Шрифт:
Впрочем, продвинуться удалось не так уж далеко. Сразу за Джамрудом открылась горловина узкого, извилистого Хайберского ущелья, над которым навис укрепленный форт. Али-Масджид, проклятая заноза!
Майор Каваньяри следовал с Пешаварской группой войск, не без злорадства размышляя, что Файз Мухаммаду теперь уже недолго осталось занимать пост коменданта этого укрепления.
Впереди был замечен конный пикет афганцев. Под ружейно-артиллерийским огнем он ускакал к Али-Масджиду. Англичане приблизились на расстояние полутора миль и увидели, что находившиеся впереди высоты заняты афганским ополчением. Маломощные орудия форта начали
Брауну доложили о первых раненых среди его подчиненных, и он приказал рассредоточиться и укрыться. Английские пушки, заняв позиции, открыли по форту пальбу, продолжавшуюся в течение всего дня. Группы стрелков направились к холмам, обтекая Али-Масджид с двух сторон, чтобы под их прикрытием орудия — основная ударная сила наступающих — могли приблизиться к врагу.
Штабные офицеры Пешаварского отряда внимательно наблюдали за поведением противника. Было очевидно, что артиллерия причинила афганцам немалый урон. Однако осажденные не проявляли никаких признаков замешательства. Их ответный артиллерийский огонь был очень метким, а попытки англичан штурмовать укрепление в лоб они отбили без большого напряжения. Уже унесли с поля боя убитых майора Бэрча и лейтенанта Фицджеральда из 27-го полка туземной пехоты вместе с несколькими солдатами и сержантами, уже был ранен капитан Маклин из 14-го полка сикхов, выбыло из строя немало рядовых, а ожидавшийся перелом не наступал. Пушки продолжали греметь, осыпая снарядами форт. Его защитники отвечали редкими выстрелами.
Тем временем британские передовые группы продвигались все далее в глубь афганской территории, и к исходу дня в штаб поступили сообщения, что Али-Масджид окружен. Характерные звуки выстрелов из стародавних длинноствольных афганских ружей — джезаилей слышались со все большими интервалами, а затем почти вовсе затихли. Вскоре наверху, в этом орлином гнезде, прогремели взрывы. «Уничтожают склад с боеприпасами», — высказал предположение Макферсон.
Всю ночь солдаты Брауна жгли костры на тропинках, которыми могли воспользоваться защитники форта для прорыва из окружения, тогда как артиллеристы караулили у своих орудий, чтобы достойно встретить любую такую попытку.
С наступлением рассвета британские войска ворвались в форт. Он был пуст. Шесть подорванных старых пушек, множество гильз от расстрелянных снарядов, изодранные одеяла и другое тряпье в деревянных строениях — и все.
Впрочем, стрелки-гиды все же разыскали одно живое существо. У самого края скалистого обрыва лицом к югу, где в туманной мгле угадывалась громада хребта Сафедкох, лежал старик. Руки афганца сжимали тяжеловесный английский мушкет, прозванный в армии «Коричневая Бесс» и снятый с вооружения еще в первой половине века; замок мушкета был разбит пулей или осколком снаряда. Старик был ранен: кровавые пятна темнели на левом боку рубахи. Он мертвой хваткой держался за ствол своей «Бесс», и солдаты отняли у него оружие не без труда.
Проворные гиды влили в горло единственному представителю гарнизона Али-Масджида рому и подняли его, чтобы он смог отвечать подошедшему политическому офицеру.
— Кто ты? — спросил офицер на фарси, а затем на пушту.
— Ты хорошо говоришь по-нашему, — прохрипел афганец. — Только кто с вами будет разговаривать…
— Так кто же ты? — англичанин предпочел пропустить мимо ушей дерзость раненого.
— Солдат эмира Шер Али-хана, — с трудом ответил
— А где остальные?
— Ушли. Вы думали, что окружили нас. Но мы в родных горах…
— Бежали, значит.
— Почему бежали? Вон дорога на Пешбулак, — афганец показал в правую сторону. — У нас кончились патроны и снаряды. Файз Мухаммад велел взорвать пушки, взять ружья и уйти. Еще будем сражаться…
— А тебя бросили?
— Почему бросили? — старик снова ответил вопросом на вопрос. — Я умираю. Зачем меня тащить.
— Чего же ты вцепился в мушкет, если умираешь?
На лице раненого появилось подобие улыбки:
— Я его взял давным-давно у инглизи недалеко отсюда. Он вчера славно послужил…
Неожиданно изловчившись, афганец выхватил у стоявшего рядом усатого джемадара из-за пояса кинжал и всадил его в грудь британского офицера. Тот беззвучно упал на землю. Истратив последние силы, на него рухнул старик, и тотчас же ему в спину воткнулось несколько ножей взвывших от ярости гидов. Афганец дернулся два-три раза и затих, перевалившись на бок…
Головная колонна Кандагарской группы войск, возглавляемая генералом Биддёльфом, также пришла в движение 21 ноября и через неделю, не встретив сопротивления, вступила в Пишинскую долину на территории Афганистана. Затем была сделана оперативная пауза: до 8 декабря подтягивались основные силы, проводилась разведка перед тем, как вступить в извилистый Ходжакский проход. К середине декабря сюда прибыл сам Стюарт. Его солдаты буквально наводнили узкую извилистую дорогу, ведущую через Ходжа-Амранские горы, и Стюарт с тревогой думал о том, сколько хлопот мог бы причинить наступающим «этот азиат Шер Али-хан», если бы лучше подготовился к войне и хотя бы небольшими отрядами перекрыл горные теснины. А так вся забота генерала и его подчиненных сводилась к прокладке путей для артиллерии и обозов, обеспечению коммуникационных линий для снабжения продвигавшихся к Кандагару дивизий.
Наконец, третья группа войск — Куррамская. Ее командующий, генерал Фредерик Робертс, едва дождался сигнала о начале похода. Горделиво покачиваясь в седле, генерал с чувством удовлетворения выслушивал донесения разведчиков. Еще бы, они гласили, что афганские солдаты, охранявшие важный перевал Пейвар-Котал, в панике бежали, узнав о приближении противника, и даже бросили все свои 12 пушек. Особенно Робертс был доволен тем, что его лазутчики точно установили количество оставленных орудий. 28 ноября по его приказу к перевалу направились колонны бригадных генералов Кобба и Телуолла — пехотные полки и кавалерийские эскадроны, горная артиллерия на слонах и мулах. Однако, к великой досаде командующего, по этим частям неожиданно был открыт меткий огонь: защитники перевала не только не оставили свои позиции, но еще лучше укрепили их.
Разрывы афганских снарядов вызвали изрядное замешательство среди британских солдат и разрушили надежды Робертса на триумфальное шествие к Кабулу. Вместо этого он был вынужден потратить несколько дней для подготовки охватывающего движения, а затем — пробираться по лесистым горным склонам, чтобы убедиться в организованном отступлении солдат Шер Али-хана под натиском значительно превосходящих их — численно и технически — англичан. Лишь 2 декабря, потеряв до ста человек убитыми и ранеными, генерал смог утвердиться на перевале.