Побег из тропического рая
Шрифт:
– Вы их видели? – уточнила я.
– Нет, я решила, что лучше не высовываться.
– И что было дальше? – не отставала Клавдия Степановна.
– Они прошли мимо – и куда-то делись. Я не знаю, куда.
– Это пропавшие подруги Глории, – объявил Вася и сообщил ей на английском, что с ее подружками все в порядке. Они нашли каких-то мужиков, или мужики их нашли, что более вероятно, и прекрасно проводят время.
Судя по виду Глории, влюбленно смотревшей на Васю, ей в эти минуты было плевать на подружек.
– А ведь за девками должны приехать к наступлению
– Я не собираюсь возвращать Глорию, – объявил Вася. – Тем более что яхта не ее отцу принадлежит.
Анька предложила мне с ней вместе снова пройтись к скале, встретить там людей, которые приедут за девушками, и объяснить, что Глория гостит у нас, а где две другие, мы не знаем.
– Сходим, – согласилась я и предложила всем пока немного поспать. Так сказать, устроить сиесту.
– Хорошая мысль, – обрадовался Вася и увлек Глорию в свою комнату.
Анька спать не хотела, они с Кириллом решили попить чаю. Клавдия Степановна прихватила Варвару Ивановну, и они отправились к себе. Клавдия сказала, чтобы я обязательно взяла ее с собой на встречу с американцами. Роман Разночинный с бутылкой рома и гитарой устроился под пальмой и объявил, что будет писать новую песню о погибших героях. У него появился такой настрой. Китайца видно не было. Вероятно, обретался на кухне.
Я поднялась в нашу комнату, убрала пару пленочных кассет и карт памяти в тайник в сумке, не обнаруженный во время обыска. К сожалению, я не могла просмотреть найденные карты – у меня был совсем другой фотоаппарат, и этот стандарт под него не подходил. Картридер у меня дома рассчитан на пять различных видов карт, так что велика вероятность, что я просмотрю отснятое Ричардом. А если мой картридер не подойдет, то у нас в редакции имеются всякие, рассчитанные на все виды карт памяти.
Но нельзя было складывать все яйца в одну корзину, и оставшиеся пленки и карты памяти я решила спрятать в своем главном тайнике, который соорудила в первый день пребывания на острове.
Я выбралась из окна первого этажа, выходившего на противоположную от бассейна сторону. Народ, не отправившийся спать, здесь меня заметить не мог. А разошедшиеся по комнатам, как я подозревала, наблюдать за окрестностями не будут.
Пригибаясь в высокой траве, я рванула в заросли и вскоре добралась до своего тайника. Я сделала его на дереве, спрятав контейнер в огромном дупле. Мне просто повезло наткнуться на него ночью, когда все спали после долгого перелета. Сверху я закидала свое сокровище сухими листьями и веточками, которые подняла с земли.
Сейчас я разгребла листья, достала контейнер, бросила в него оставшиеся кассеты с пленками и карты памяти и вытащила спутниковый телефон, позволявший связаться с любой точкой земного шара.
Мне требовался мой шеф в Лондоне.
Чтобы точно с ним связаться, я позвонила на сотовый. Он ответил сразу же, выслушал мой быстрый отчет, а потом огорошил новостями.
Среди
– А мои статьи? – уточнила я.
Все доходило с разницей в один день, как организаторы и обещали. И это были именно мои статьи, отпечатанные на старой пишущей машинке. Мы с шефом договорились о кодовых словах – поэтому он с ходу определил, что послания от меня, непеределанные, неотредактированные.
Но кто-то еще передавал информацию в Россию – и в тех статьях все представлялось под несколько другим углом. Везде стояла подпись «Островитянин». Устроители игры были страшно недовольны, но остановить поток сведений не могли.
– Бонни, постарайся выяснить, кто это, – попросил шеф. – И помни: тебе самой ничто не угрожает.
Я была в этом не уверена…
Я убрала телефон в контейнер и перепрятала его в другое место. Сигнал могли засечь – мы разговаривали достаточно долго. Так пусть попробуют найти аппарат!
Я вернулась тем же путем и улеглась в своей комнате на матрас, глядя в потолок и обдумывая ситуацию.
Кто среди русских мог оказаться журналистом? Вернее, нет, не журналистом, а человеком, передающим информацию в Россию! Кто-то с острова сообщает сведения, в России они проходят литературную обработку и печатаются под псевдонимом. А раскрывать псевдоним издатели не имеют права.
Я поставила бы на Васю. Конечно, он никакой не журналист, но парень рисковый и любящий бросаться головой в омут. По-моему, он мог согласиться на любую авантюру при соответствующей оплате. Деньги он очень любит. Ему вполне могли пообещать кругленькую сумму за такие репортажи. Надуть одних, обвести вокруг пальца других, а самому со всех получать бабки – это как раз Васин стиль. И он знал, к кому можно обратиться с подобным предложением. Хотя кто-то из организаторов вполне мог сам обратиться к Васе, пусть и не его спонсор. Вася бы согласился.
Кто еще? Клавдия Степановна. Но это менее вероятно. Хотя если ее подбила дочь… Могла. Сумела бы.
Роман Разночинный – ради увеличения собственной популярности на все пойдет. Вернется – и сообщит, что это он скрывался под псевдонимом. Мне бы прочитать эти статьи – может, тогда бы я точно определила автора. Если Роман в них представляется героем – значит, информация идет от него.
Еще был исчезнувший оператор, который вполне может постоянно сидеть в засаде и следить за нами.
Семен Семенович? И именно поэтому его сегодня отправили на тот свет? Я не присутствовала во время взрыва, но у страха глаза велики, и певцу с огородницей вполне могло показаться, что все дело в пулемете, в который полез Семен Семенович. А на самом деле все не так. Его убили, когда он стал разглядывать пулемет. Причем убили так, что тело разнесло в клочья и землю вокруг пораскидало… Ведь смотря из чего стрелять… А грохот выстрела двое других могли принять за грохот взрыва. Не думаю, что они способны их различить.