Побег из тропического рая
Шрифт:
– Бонни, у вас в Англии так же?.. – воззрился на меня Вася.
Я, признаться, про такое не слышала, но подумала, что стоит взять на вооружение опыт американских тинейджеров и рассказать о нем читателям «Зарубежного репортера».
При подходе к скале мы разделились. Вася с Глорией отправились высматривать шлюпку – если ее не унесло в море, и яхту, на которой девочки прибыли к острову, – если она не ушла, не перевернулась и не затонула в шторм.
Мы с Клавдией Степановной проводили менее приятную
Вскоре рядом с могилой Ричарда появилась вторая. Клавдия Степановна соорудила еще один крест. Этот получился даже лучше – сказывался опыт.
– В пещеру поднимемся? – спросила у меня Клавдия Степановна.
– Зачем? – посмотрела я на нее.
Она не успела ответить – к нам подбежали запыхавшиеся Вася и Глория. У обоих округлились глаза.
– Что еще?! – воскликнули мы с Клавдией Степановной.
– Какие-то аборигены на каноэ. С барабанным боем… Слышите? Направляются к острову.
Глава 27
По-моему, это было уж слишком. Нам только туземцев не хватало, проводящих первобытный ритуал.
А ведь вчера убийцы что-то такое говорили…
– Полезли в пещеру! – заорал Вася и стал первым карабкаться по склону.
– Ты уверен, что они не сюда? Не к Деве? – спросила я, устремляясь за ним.
– Нет, они гораздо дальше собираются причалить. Мы туда еще не доходили. Как раз с горы посмотрим.
Клавдия Степановна и Глория рванули вслед за нами.
В пещере, конечно, никого не было, правда, произошло изменение интерьера.
На левой от входа стене появилась Великая Русская Надпись (из трех букв), сделанная чем-то белым. Мелом? Известкой? Этого я определить не смогла.
– Кто? – Я посмотрела на Васю.
Он с обалделым видом пожал плечами. Смотрел Вася на три русские буквы так, словно впервые в жизни их видел.
– Ой, это какие-то сакральные знаки? – спросила Глория. – Которые сами появляются и сами исчезают? Вы когда-нибудь видели что-то подобное?
Она воззрилась почему-то на меня.
– В России, – сказала я.
– И в местах, где бывают русские, – добавила Клавдия Степановна. – Несколько лет назад одна «желтая» газетка даже проводила опрос, кто видел такую надпись выше всего в мире, в каком неожиданном месте она появлялась, где была написана самыми крупными буквами и все в таком роде. В редакцию просили прислать фотографии – в доказательство своих слов. Их, правда, не публиковали. Но почитать было интересно.
Надпись в пещере, наверное, могла бы претендовать на приз в номинации самых крупных букв.
Но сейчас нам было не до обсуждения истории появления надписи. Вася, правда, заявил о своем сожалении – как это он сам недодумался оставить послание всяким иностранцам от носителя языка Достоевского,
Клавдия Степановна осталась с девушкой в пещере. Мы с Васей вышли наружу и стали пробираться по верхней части скалы, пытаясь найти точку, с которой можно увидеть, что делают аборигены, и остаться незамеченными. Тут росли какие-то невысокие кустики. Конечно, это не очень хорошее прикрытие, но расстояние-то большое. Надеюсь, что у аборигенов нет бинокля, как у меня.
Барабанный бой доносился глухо. Мы скорее слышали эхо, отдающееся от скал. К берегу причалили три больших каноэ, в каждом из них сидело по семь-восемь невысоких смуглых людей. Одеты они были в очень яркие одежды, мы с Васей разглядели головные уборы с перьями, яркую краску на лицах, голых руках и у некоторых – на теле. Там были мужчины и женщины. Одна женщина – в белом одеянии.
Все они выбрались на берег, первым делом рухнули ниц, полежали минуты две, потом стали выгружать корзины с продуктами.
– Они что, на пикник? – шепотом спросил у меня Вася.
Я, признаться, думала, что это дары какому-то божеству, в особенности после того, как вся компания простерлась ниц на песке. Возможно, в той части острова находится какой-то идол, храм или святилище. Интересно, они сюда надолго?
Оказалось – на два часа.
Потом вся компания загрузилась в лодки (уже без корзин с провизией) и отбыла – на этот раз без барабанного боя. Мы с Васей вернулись в пещеру, где Клавдия Степановна с Глорией изъяснялись на какой-то странной смеси языков и жестов, и поведали им о случившемся, я – на английском Глории, Вася – на русском Клавдии Степановне.
– Я хочу есть, – сказала молодая американка. – Пойдемте посмотрим, что они привезли. Во всех путешествиях я всегда пробую национальную кухню.
– А если отравлено? – с беспокойством спросила Клавдия Степановна.
– Не может быть, – покачала я головой. – Это был какой-то ритуал. Кто же привозит божеству отравленную пищу?
– Пошли! – сказал Вася. – Я страшно хочу пожрать чего-нибудь, кроме каши и макарон. У Ричарда ведь тоже мяса не оказалось! А эти много всего привезли. Что-то точно выберем. И еще нашим отнесем.
На тропинке, по которой бежали Вася с Глорией, а вчера вели девочек, мы все замерли в удивлении.
Между двух пальм покачивался гамак. В нем лежало веселенькое одеяло с изображением Микки– Мауса.
– Ой, у меня похожее есть! – воскликнула Глорию – и прыгнула в гамак. – Класс! Вася, ты никогда не занимался любовью в гамаке?
– Нет, – процедил тот сквозь зубы.
– Так давай попробуем! – И Глория опять завела детскую песенку на русском с жутким акцентом.
– Я жрать хочу! А ты можешь тут оставаться сколько хочешь! – рявкнул Вася и пошел вперед.