Побег с Лазурного берега

Леонтьев Антон Валерьевич

Вечером в субботу они отправились в путь. Виталиус разительно преобразился, превратившись в рыжеволосого субъекта с длинным носом и с усеянным крупными бородавками лицом, говорившего с немецким акцентом. Майкл же постарел лет на тридцать – этому способствовали парик с длинными седыми локонами, старомодные очки, особая тинктура, нанесенная на руки и шею, делавшая их морщинистыми, и вставная челюсть с лошадиными зубами. Помимо того, Виталиус заставил Майкла надеть черную сутану. Посмотрев на себя в зеркало, Майкл обомлел – на него смотрел суровый католический

священник.

Через полтора часа они прибыли к воротам старинного замка. Миновав их, подъехали к величественному строению. Там их встретил пожилой дворецкий.

– Мадам баронесса ждет вас, – прошамкал он. – Прошу следовать за мной!

В замке царило запустение. Майкл поежился – баронесса явно экономила на отоплении. Они поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в гостиной.

* * *

– Как я рада вашему визиту, герр Штопенберг! – воскликнула маленькая сухонькая женщина, облаченная во все черное и сиявшая бриллиантами.

Это была баронесса де Мазарини, эксцентричная особа, помешанная на общении с потусторонними силами. У нее не было ни мужа, ни детей, ни родственников, и баронесса, обладательница многомиллионного состояния, предавалась тому, что пыталась вступить в контакт с миром духов.

– Фрау баронесса, благодарю, что вы пригласили падре и меня к себе в замок, – ответил Виталиус с грубым немецким акцентом.

Несколько недель назад он отправил баронессе письмо от имени известного медиума Зигфрида Штопенберга и предложил ее сиятельству свои услуги. Баронесса немедленно отозвалась и заверила «герра медиума», что сочтет за честь встретиться с ним. Она не знала, что подлинный Штопенберг отправился в Центральную Америку, чтобы поговорить с божествами древних ацтеков, – Виталиус столкнулся с ним на «Королеве Мэри» и выведал у медиума его планы на ближайший год.

– Разрешите представить вам падре Крюшо, – сказал Виталиус, указывая на Майкла. – Он из Канады, вы наверняка слышали о нем, баронесса.

Та, особа чрезвычайно внушаемая, закатила глаза и ответила:

– Конечно же, слышала!

– Падре специализируется на снятии порчи и экзорцизме, – пояснил Виталиус.

Баронесса задрожала всем телом и, обернувшись по сторонам (хотя в гостиной, кроме них, никого не было), сказала:

– Именно это мне и требуется, герр Штопенберг. В моем фамильном замке завелись призраки! Разрешите вам показать...

Они двинулись по мрачной темной галерее, увешанной портретами пращуров баронессы де Мазарини. Внезапно откуда-то сверху раздался утробный хохот, у Майкла по спине пробежали мурашки. Чего-чего, а ни с чем подобным ему сталкиваться не приходилось.

Виталиус, остановившись около одного из портретов, вытащил из кармана фонарик, включил его и, осветив картину, спросил:

– Мадам, кто это?

С полотна на них взирал надменный мужчина в напудренном парике, одетый по моде семнадцатого столетия.

– Один из моих предков, барон Ги де Мазарини, – пояснила хозяйка замка.

– Так, так... – пробормотал Виталиус,

и в тот же момент снова раздался хохот, перешедший в стенания.

Баронесса в ужасе бросилась в освещенную гостиную. Майкл и Виталиус последовали за ней.

– Классический случай паранормальной активности, – заявил с видом знатока Виталиус. – Имеет место деактивация сублимированной мегаэнергии, обусловленной экстрадицией протоплазмической эссенции из параллельной Вселенной.

Баронесса, упав в кресло, вздохнула:

– О, вы описывали подобное в своей гениальной книге, герр Штопенберг! Но ведь я всегда поддерживала самые теплые отношения с миром мертвых... Отчего они так обозлились на меня?

– Падре, что вы скажете? – спросил Виталиус и незаметно пихнул Майкла локтем в бок.

Откашлявшись, Майкл веско произнес:

– Баронесса, чтобы узнать причину, нам требуется вступить в контакт с темными силами.

– Все, что для этого необходимо, я привез с собой, – заверил баронессу Виталиус. – Пускай ваш слуга принесет складной стол для спиритического сеанса из багажника моей машины.

Дворецкий притащил стол. Виталиус покрыл его черной скатертью и велел установить вокруг него три стула. Затем зажгли несколько свечей и потушили свет. Баронесса и ее гости опустились на стулья.

– Возьмемся за руки! – загробным голосом заговорил Виталиус. – Отлично! Мятежные духи, населяющие замок, отзовитесь! Дайте мне сигнал! О, дайте мне сигнал!

Вслед за этим произошло что-то небывалое – стол задрожал и внезапно подпрыгнул. Баронесса взвизгнула.

– Духи подали сигнал! – удовлетворенно кивнул Виталиус и возопил: – Скажите, о посланцы преисподней, почему вы нарушаете покой баронессы? Что вам не по нраву?

Несколько секунд царила тишина. И вдруг герр Штопенберг запрокинул голову и впал в транс. Из его уст полился сиплый страшный голос:

– Мы пришли за тобой, Мария-Тереза!

– А-а-а-а! – заверещала баронесса, которую звали Марией-Терезой. – Вы пришли за мной? Но почему? Мое время еще не настало, и астрологи, и хироманты, и колдуньи предсказывали мне, что я доживу до ста семи лет! А мне сейчас всего шестьдесят девять!

С треском упал стул. Виталиус поднялся, а вместе с ним в воздух взлетел и стол. Баронесса закричала и отшатнулась. Майкл не верил своим глазам – стол парил в воздухе, а руки Виталиуса, запрокинувшего голову, спокойно лежали на столешнице. Стул принялся раскачиваться из стороны в сторону.

– Портрет... – произнес Виталиус уже другим голосом. – В нем все и кроется. Говорит твой предок барон Ги де Мазарини, Мария-Тереза! «Мой портрет был нарисован художником, поклонявшимся черным силам. И моя душа заключена в нем!»

Стол двигался по воздуху вопреки всем физическим законам. Баронесса простонала:

– О, прекратите это, герр Штопенберг! Я больше не выдержу!

Она повалилась в обморок, и Майкл едва успел поймать баронессу. Стол брякнулся на пол, Виталиус подоспел к аристократке и дал ей несколько пощечин.