Побег в Секвойю

Кроссан Сара

– Что?
– не то, чтобы я не понял, мне просто нужно было время, чтобы все переработать.

– Мне очень жаль, - говорит он.

– Уже ясно, - я стараюсь сидеть прямо, не так как, когда Венди сказала, что моей мамы больше нет. Тогда я лежал на земле и жалобно стонал. Сегодня я держу себя и мое самообладание в руках.

Но, проклятье, я хочу пить. Мой рот пересох. Я возвращаюсь к холодильнику, вынимаю графин и начинаю лить сок прямо из него мне в рот и на рубашку. Джад забирает у меня графин. На его куртке отсутствует

кнопка. На этом месте торчит только кончик нитки. Я полностью концентрируюсь на этом. Я должен концентрироваться на чем-нибудь. Наверное, он потерял кнопку в Роще.

– Ты в шоке. Присядь, - приказал он.

Можно понять. И если я реагирую так, то можно понять, как отреагирует Ниам?

Она даже ничего не подозревает, и я именно тот, кто должен будет рассказать ей об этом. Кажется, что воздух стал более разряженным. Я дергаю за воротник.

Джад подводит меня к обеденному столу и усаживает на стул.

– Дыши медленно, - говорит он. Я отталкиваю его в сторону. Я не хочу, чтобы эти руки прикасались ко мне.

– Я понимал, что что-то подобное произойдет, - я делаю глубокий вздох, слово "мертвый" теперь навсегда засел у меня в голове. Нет, я не был любимцем отца или другом, но здесь речь не об этом.

– Во время конференции Квинна... там на твоего отца налетели и атаковали, но умер он от инфаркта. Он умер до приезда скорой.

– Что я должен теперь делать?
– спрашиваю я. Он срочно должен дать мне совет, как должна продвигаться дальше моя жизнь, что должно произойти дальше.

Но Джад - военный, он верит, что речь идет о поимке преступников.

– Ну да, как ты знаешь, мы наступаем мятежникам на пятки, как в Куполе, так и вне него. Мы практически загнали их в угол. Ты можешь помочь мне.

– Я ? Нет.. со спецоперациями я покончил.

Он прищуривает глаза.

– Мы поговорим об этом лучше завтра.

– Утром у меня тоже не будет особого желания обсуждать это. Я выхожу. Эти люди не были никакими террористами. Они выращивали деревья, Джад. И большинству было столько же лет, сколько и мне, - я пытаюсь вытеснить мысли обо всех этих людях, которых мы убили, но они появляются снова, жестоко и непреклонно: лица мальчиков и девочек, только несколько в бронежилетах, ни у кого нет автоматов. Обычные винтовки. Пистолеты. Это была не война, это была бойня.

– Эти люди виноваты в смерти твоего отца.

Он знает, что я присоединился к ним только для того, чтобы угодить моему отцу. Но теперь, как ни странно, после его смерти мне становится все равно даже, если он перевернется в гробу. Мне нет совершенно никакого дела до того, что происходит в министерстве и в моей жизни.

– Нет. В восстании виновато только вранье военных, и потому я ничего не хочу иметь с ними общего.

– У тебя не остается другого выбора. Ты хотя бы понимаешь, сколько стоило твое обучение?

– Я отдам деньги, все равно сколько.

У нас есть деньги.

Джад вздыхает.

– Ни у кого из нас нет денег, Оскар. Этот дом, этот автомобиль, твоя домработница, проклятье, даже твой воздух... кто все это оплачивает, по-твоему?

– Но мой отец работал на Бриз. Ему полагается пансион.

– Может быть, - говорит он.
– Но солдат специального назначения просто так не пройдет туда. Ты - опасен для министерства. Они не отпустят тебя. Кто даст гарантию, что ты не дезертируешь?

– Но ты можешь мне с этим помочь?

Он улыбнулся.

– Если бы это было так просто. Я тоже их раб, как и все остальные.

– Я просто откажусь воевать, - говорю я. Они не могут меня заставить.

– Лучше не пытайся. Что ты думаешь, они с тобой сделают? И с твоей сестрой? Уже забыл, что случилось с Адель Райс?

– Она умерла, потому что...
– я замираю и пристально смотрю на Джада, он медленно кивает.

Об этом говорилось везде: Адель Райс. Солдат-женщина элитного подразделения после экспедиции в пустыню внезапно быстро объявляют умершей. Министерство перекладывает вину на террористов. Было даже террористическое нападение. Но было ли оно на самом деле?

Мой живот сжимается. Горечь, которую вызывают во мне, мой отец, министерство и Джад Каффри. Я тяжело глотаю и испытываю огромное желание сбежать в свою галерею и перепачкаться краской. Почему я просто не оставался там все эти годы, чтобы делать там то, что я люблю вместо того, чтобы исполнять мечту моего отца, который хотел сына-солдата.

– Министры пригласили тебя и твою сестру на следующей неделе. Они хотят высказать вам свои соболезнования, - он встает, натягивает пальто и поднимает с пола аппарат для дыхания.

– Совсем по правилам протокола!
– продолжает он невыразительно.
– И еще раз мне очень жаль, я могу тебе только посоветовать, если хочешь быть в безопасности, быть полезным. Специальное подразделение пользуется высоким уважением, и мы будем в вас нуждаться, чтобы подчистить в Куполе. Я бы на твоем месте не отказывался, - в одно мгновение он поворачивается к двери, когда Тодд и Ниам снова появляются в кухне. Шея Тодда и его белая рубашка испачканы в красную помаду Ниам. Мне приходится ухватиться за край стола, чтобы не вскочить и не врезать ему.

– Это я возьму с собой, - Тодд поднимает кислородный баллон. Ниам заходит на кухню и садится на стул рядом со мной.
– Тогда, Ниам, увидимся в школе?

Ниам покусывает ноготь на большом пальце.

– Конечно.

– Мне стоит подождать, пока ты позвонишь, или я...

– Просто простись, - говорю я.

– Э?

– Проваливай, - шиплю я.

– Почему ты так себя ведешь?
– визжит Ниам.

– Уже ушел, - пробормотал Тодд и исчез в двери.

– Я расскажу об этом отцу, - дуется Ниам.