Побег
Шрифт:
В момент препровождения меня в милицейскую машину я заметил своего друга Володю Крысанова с рюкзаком за плечами, который почему-то быстро спрятался за колонну.
Увидев бледного Заура в окружении оперотрядчиков, я очень занервничал, но тем не менее решил подняться на десятый этаж, который всегда называл «нашим этажом» (хотя моя комната была на девятом), чтобы выяснить обстановку. Но, оказавшись на месте, я не увидел никого из знакомых. Все разъехались. Кругом были только абитуриенты.
Тут
Комната не была заперта, как я ее и оставил. В гардеробе висели мои рубашки и костюм с двумя галстуками, там же стояли туфли. Всё как до моего неудавшегося исчезновения! И ключ оказался на месте – под подушкой дивана, как мы и договаривались с Зауром.
Я запер дверь изнутри, сел на диван и приступил к ужину, размышляя: «А надо ли мне вообще бежать? Здесь у меня друзья, скоро будет какая-никакая работа. И, возможно, по окончании ссылки в Тюмень я вернусь в институт Штернберга. На Западе же у меня никого нет. Языка я не знаю. Правда, говорю немного по-английски, но очень коряво! И что я там буду делать?» Видимо, давала о себе знать усталость от долгого и напряженного дня. Но вскоре мои мысли опять потекли в привычном направлении: «Нет, здесь оставаться нельзя. Лучше уж подохнуть на границе!»
К тому времени наступила полночь. Я всё же решил пойти и разыскать кого-нибудь из знакомых девушек. Может, у них найдутся какие-то деньги? Ведь Таня Богоявленская еще позавчера была здесь.
Знакомая вахтерша, сидевшая у входа в зону «В», узнав, что я завтра уезжаю и иду попрощаться, пропустила меня, несмотря на поздний час. Но Танина дверь была заперта, и на мой стук никто не ответил. В комнате наших «филологических» подруг толпились абитуриентки.
«Видимо, все разъехались, – решил я. – Сейчас нужно пойти к себе и выспаться, а завтра утром увидеться с Зауром, если его, конечно, выпустят, и выяснить, за что его забирали. Или даже лучше позвонить, прежде чем встречаться».
Мысль о том, что находиться в общежитии МГУ для меня сейчас крайне опасно, мне даже в голову не пришла – в такой я находился эйфории после того, как оторвался от «хвоста» в Калинине.
Открыв ключом дверь своей комнаты, я вошел и сразу увидел, что здесь кто-то побывал. Рюкзак лежал не там, где я его оставил – между диваном и гардеробом, а у двери гардероба. Комнату мог открыть только дежурный зоны. У него есть ключ, который подходит ко всем дверям общежития, но приказать открыть ему могли только кагэбэшники. Кто-то, видно, успел им настучать, что я вернулся! Какой же я дурак! Они ведь наверняка меня здесь ждали. Куда же я еще мог деваться! «Это элементарно, Ватсон!» – вспомнил я известную фразу Шерлока Холмса…
Осмотрев рюкзак, я увидел, что его открывали: узел шнура был завязан
– Ты куда собрался? – спросил оперотрядчик.
– В Тюмень на работу. А тебе что за дело?
– Давай рюкзак! Что у тебя там?
– Если нужно, я и сам открою. У меня в нем всё по порядку сложено, и уложить надо по порядку.
Я начал развязывать рюкзак. Показался ствол ружья.
– Давайте начнем с документов! – сказал блондин.
Делать было нечего! Я выложил из большого кармана рюкзака документы, завернутые в пластиковый пакет, зубную щетку, пасту и коробку с леской.
Оперотрядчик последовательно передавал всё это блондину.
«Всё равно они уже знают о долларах», – подумал я и, вынув пакетик с купюрами последним, показал, что карман пустой.
– На ружье разрешение есть? – спросил второй незнакомец.
– Есть. Оно в охотничьем билете зарегистрировано.
Блондин внимательно проверил все документы, включая копию справки о получении подъемных, и дошел до пакетика с долларами.
– Это что?
– Американские доллары.
– Это и так видно, что доллары. Откуда они у вас? – Он, в отличие от оперотрядчика, обращался ко мне на «вы».
– Получил от шведских студентов за помощь в освоении русского языка.
– Пойдемте к нам, оформим всё письменно, – сказал блондин. – Возьмите с собой рюкзак.
Я завязал рюкзак и надел его. Документы и доллары остались у блондина. Он разложил их по карманам пиджака. Все вышли из комнаты, и я запер дверь.
– Дай ключ! – протянул руку оперотрядчик.
– С чего бы это? Там мои вещи. И мне нужно сдать ключ, иначе я не получу справку о сдаче комнаты.
Оперотрядчик махнул рукой, и я положил ключ в карман. Блондин не проявил к ключу никакого интереса.
Мы спустились вниз в зону «В» и съехали на лифте в подвальный этаж, где были расположены комнаты КГБ. Никаких табличек, кроме номеров, на дверях не было; коридор и комнаты выглядели так же, как в общежитии, но все студенты знали, что именно располагалось на этом этаже.
Блондин выбрал ключ из связки и отпер одну из дверей. Это оказался блок с двумя комнатами. Когда мы вошли в левую комнату, блондин приказал второму незнакомцу проверить мои карманы. В карманах штанов ничего не оказалось, кроме мелочи, сигарет и простенькой зажигалки, которую мне подарили шведы. В кармане клетчатой рубахи была записная книжка. Ее изъяли. На ремень внимания, слава богу, не обратили.