Побежденные
Шрифт:
– Забирай кажинный ту, какая на его глядить.
Олег взял небольшую с краю, Вячеслав - самую крупную и, уписывая ее, нахваливал:
– Эх, вкусно! Душа вы человек, Анна Тимофеевна!
На пороге показалась Катюша.
– Чего выползла? Никто здесь по тебе не соскучился!
– тотчас напустилась Аннушка.
– Глаза б мои на тебя не глядели! Опять свою линию гнешь? Крути с кем хочешь, а мальчиков моих не трожь!
Олег невольно улыбнулся при мысли, что он кому-то может показаться мальчиком.
–
– Ах ты, паскудная! Никакого в тебе уважения к старшим! Даже барыни наши бывшие - Надежда Спиридоновна и Нина Александровна - завсегда во всем со мной посчитаются, а эта в глаза грубить! В комсомоле, что ли, вас так учат? Проституток там, видать, из вас делают, вот что!
– Анна Тимофеевна, уж вы через край хватили!
– сказал Олег.
А Вячеслав, вскочив, как ужаленный, гаркнул:
– Проституток в Советском Союзе нет, запомните, Анна Тимофеевна! В комсомоле же нас учат, что женщина в чувствах своих свободна, и выказывать их для нее не зазорно! Ясно?
– и снова сел, словно урок ответил.
Речь Вячеслава вызвала в Олеге бурю сарказма:
– Неужто советская власть покончила с проституцией? Видит Бог, более могучей власти не знала история! Вчера я позднее обычного возвращался домой; так вот, три или четыре раза неизвестные особы заговаривали со мной. Одна попросила закурить, другая осведомлялась, как пройти на какую-то улицу, третья поинтересовалась, нет ли у меня билета в кино. Я, грешным делом, подумал, что это... Кто же были эти ночные тени на тротуарах, как по-вашему?
– Кто они были?
– и глаза Вячеслава сверкнули искренней ненавистью. Наследие проклятого царского режима, вот кто!
Взгляды их скрестились - насмешливый Олегов и гневно-идейный Вячеслава. Олег решил уйти, чтобы не продолжать ссоры. В эту минуту кто-то очень энергично постучал в дверь. Принесли повестку для Катюши.
– Мама родная!
– вскрикнула она, распечатав конверт, и выронила повестку, как будто бумага обожгла ей пальцы.
– Что такое?
– спросила Аннушка.
Олег, уже выходивший, обернулся.
– В ГПУ вызывают! В ГПУ, меня! Уж, кажется, я своя! Уж, кажется, советскую власть я завсегда уважаю! Я - дочь рабочего! Никто никогда не слыхал, чтобы я...
Вячеслав строго осадил ее:
– Дура ты, что ли, Катя? Что ты орешь-то? Если советский гражданин нужен по какому-либо делу органам политуправления, он должен прежде всего сохранять это в тайне, а не трепаться направо и налево. Тебя и вызывают-то, может быть, только для того, чтобы собрать о ком-нибудь сведения.
Неприятное чувство внезапно шевельнулось в душе Олега. В самом деле, может быть, только для сведений, но вот о ком?
Едва успел
– Нельзя воду!
– закричал на них Олег и сильным толчком повалил на пол шкаф. Все вздрогнули от грохота и замерли в ожидании. Огонь не показывался.
– Всё, - сказал Олег и подошел было подымать шкаф, но из коридора выскочила Надежда Спиридоновна с двумя картонками, а за ней по пятам Катюша с узлом и подушкой.
– Куда вы, сумасшедшие? Паникерши несчастные!
– заорал Вячеслав.
– Остановитесь, огня уже нет!
– крикнул Олег и подхватил Надежду Спиридоновну, которая чуть не упала.
Обе женщины трусливо озирались. Потревоженные мальчики вбежали в кухню и в свою очередь оглядывались, не понимая, что случилось. Олег и Вячеслав стали подымать шкаф.
– Эк меня угораздило! Чуть было беды не наделал. Ну, спасибо вам, Казаринов.
– бормотал Вячеслав.
– Запомните, что керосин нельзя заливать водой, - сказал ему Олег.
– Господи-батюшки! Уж и напужалась же я! Ажио ноженьки мои затряслися!
– заголосила Аннушка, опускаясь на стул.
– Мой шкаф!
– завопила Надежда Спиридоновна, только теперь получившая способность ориентироваться.
– Почему на полу мой шкаф? Там простокваша, суп на завтра, фарфоровая посуда...
Несчастный шкаф поставили на место и, когда открыли дверцы, обнаружили следы катаст-рофы: великолепные кузнецовские блюда были разбиты. Старая дева схватилась за голову.
– Мои блюда! И мясные, и рыбные! Все пять штук! А я как раз намеревалась отнести их в комиссионный! У других, небось, все цело! Такой уж в этой квартире порядок завелся, чтобы обязательно подгадить старому человеку - Она с ненавистью покосилась на Вячеслава.
– Виноват я!
– вступился Олег.
– Но преднамеренности никакой у меня не было: я не знал, чей это шкаф, но если б и знал - медлить было нельзя!
– Мне здесь урону рублей на триста, а ведь я на продажу вещей только и живу!
– не унималась старая дева.
– Успокойтесь, Надежда Спиридоновна! Я вам верну эти деньги из следующей получки...
– начал было Олег, но Вячеслав яростно обрушился на обоих:
– Посмеет эта старая ехидна получить их с вас - шею ей сверну! Еще немного - и нам не выскочить, а она блюда свои старые жалеет! Запрудила тут все углы своим хламом! Старая барыня! Крыса царская! Сидит на своем добре, и ни единому человеку ни от нее, ни от ее добра пользы нет! Завтра же все пораскидаю, чтобы ни единой вещи ее на общей площади не осталось!