Побежденный. Барселона, 1714

Пиньоль Альберт Санчес

– Ну и что же вам угодно? – спросила она.

– Я хотел тебя поблагодарить. – Мне наконец удалось взять себя в руки. – Если бы не ты, я бы здесь не оказался.

– И ты полагаешь уместным являться к даме в столь поздний час?

– Почему ты выбрала меня? Я ведь был гораздо хуже подготовлен, чем остальные. Это всякому было ясно.

– Мне нравится носить удобное платье, когда в замке нет гостей. Твои соперники прошли мимо меня и даже не обернулись: я в их глазах была даже не служанкой, а просто пустым местом. – Выражение ее лица чуть-чуть смягчилось. – Ты же попросил меня о помощи. – Тут Жанна раскаялась в своей искренности и решила сменить

тему разговора. Она посмотрела по сторонам, не идет ли кто. – Сколько тебе лет?

Через пару месяцев мне должно было исполниться пятнадцать.

– Восемнадцать.

– Неужели только восемнадцать? – удивилась она.

В юности я выглядел лет на десять старше своего возраста, а в зрелые годы – лет на двадцать моложе. Я придерживаюсь теории, что Mystere ускорил мое взросление, ибо предполагал, что жизнь моя будет недолгой и оборвется в 1714 году. Однако потом возникли разные непредвиденные обстоятельства, и Mystere в течение нескольких десятилетий забывал накидывать мне годы. И результат здесь, перед вами.

– Инженерное дело меня ничуть не волнует. С тех пор как мы встретились, я только о тебе и думаю.

Жанна сделала вид, что удивилась, и засмеялась:

– Если бы ты знал, что тебя ждет, твоя голова была бы занята совсем другими мыслями.

Я не совсем понимал, куда она клонит.

– Последний кандидат продержался три недели, – пояснила она. – Совсем неплохо, если учесть, что его предшественник сбежал домой через пять дней.

– Переступая порог этого замка, я не знал, какова моя цель, – сказал я. – Теперь она мне ясна.

На эту удочку красавица не попалась. Чувства мои были неподдельными, но выражение их казалось игрой балаганного шута.

– Отправляйся-ка отдыхать, – сказала она. – И поверь, завтрашний день потребует от тебя немалых сил.

И дверь ее спальни захлопнулась перед моим носом.?

4

Очень скоро я понял, насколько Жанна была права.

Утренние занятия начались с черчения, – по мнению братьев Дюкруа, тушь и линейки способствовали пробуждению всех чувств. Потом настала очередь физики и геометрии. Во время этих уроков я понял, какие преимущества дает ученику наставник, который посвящает ему одному все свое время и усилия. А у меня их было целых два! Я ничего не смыслю в педагогике и потому не могу строго оценить их методику – скажу лишь, что братья особым образом сочетали строгость, снисходительность и проницательность.

Потом наступило время перерыва и порции лимонного сока.

– Пейте.

Это был приказ. Пока я не привык к этому напитку, братьям приходилось следить, чтобы я не вылил его в какой-нибудь цветочный горшок. Ибо под названием «лимонный сок» мне подавалась некая отвратительная, приторная и густая жижа. Вобан, обладая знаниями в самых разных областях науки, собственноручно создал рецепт этого снадобья из экстракта каких-то кореньев, пчелиного воска и соков различных фруктов. По его мнению, напиток пробуждал интеллект и давал силу мышцам. Убить он меня не убил – и на том спасибо!

Наверное, самым своеобразным упражнением в Базоше был урок, который назывался Сферическим залом. Название в данном случае гораздо больше соответствовало реальности,

чем в случае с «лимонным соком», потому что проводился он действительно в комнате без единого угла, по форме напоминавшей скорлупу огромного яйца. Купол этот был выбелен известкой и будто светился белым матовым светом. Даже пол был вогнутым, поэтому, когда за тобой закрывалась дверь, ты оказывался внутри безукоризненно чистой сферы. Зал располагался на верхнем этаже башни замка, и в центре потолка было отверстие, через которое зал наводнял солнечный свет.

– У вас ровно пять минут, – сказали братья Дюкруа, когда втолкнули меня внутрь в первый раз.

В тот миг сердце у меня сжалось. И вовсе не от ожидания какой-то угрозы, а просто от неожиданности. Попав в замок Базош, я словно очутился в некоем зачарованном мире, где меня окружали старинные манускрипты, мудрые братья-близнецы и прекрасные женщины. И вот теперь этот белоснежный зал, залитый светом, и я сам под сияющим куполом, одинокий и оглушенный величественной тишиной его сводов.

Потом я разглядел какие-то предметы. С потолка свешивались десятки и сотни белых нитей, незаметных с первого взгляда на фоне белых стен. На нитях на разной высоте висели самые разнообразные предметы. Подкова, театральная маска, самый обычный гвоздь. А вот и парик! Гусиное перо сливалось со стеной, а рядом покачивались на цепочке золотые часы.

Ровно через пять минут дверь открылась.

– А теперь рассказывайте, что вы там видели? – велел Арман.

– Разные штучки на веревочках, – по-идиотски ответил я.

Зенон, стоявший за моей спиной, отвесил мне здоровый подзатыльник. Не желая терпеть подобного обращения, я развернулся к нему и закричал:

– Вы меня стукнули!

– Цель моего удара – разбудить вас, а не причинить вам боль, – оправдался Зенон.

– Кандидат Сувирия! – воскликнул Арман. – Вы слепы. Инженер, не умеющий видеть, – это не инженер. Если бы вы были наблюдательны, то смогли бы дать ответ более достойный, чем ваше туманное и смехотворное «разные штучки на веревочках». Какие штучки? Сколько их было? В каком порядке они подвешены, на какой высоте и на каком расстоянии друг от друга?

Они заставили меня вернуться в зал; точнее было бы сказать, что они меня туда впихнули. Я постарался удержать в памяти и на сетчатке глаз максимум предметов. Когда время кончилось, мне пришлось описать подробнейшим образом все увиденное и уточнить расположение каждой вещи. Я начал с предмета, который оказался прямо перед моим носом, и, взяв его за точку отсчета, попытался рассказать об остальных. Братья выслушали меня внимательно, не перебивая.

– Несуразица! – вынес свой приговор Арман. – В зале было двадцать два предмета, а вы описали лишь пятнадцать, и весьма неточно. Да, действительно, там висит подкова. Но сколько в ней отверстий? За какую ветвь она подвешена? На какой высоте?

Я стоял с открытым ртом, не в силах произнести ни слова.

– Вы что, не в состоянии понять самые элементарные истины? – подключился к разговору Зенон. – Когда вы будете идти в атаку на бастион врага или защищать свой, у вас будет лишь несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. Как вы с вашими способностями сможете отвечать за сотни доверенных вам жизней?

– Вы должны всегда быть начеку, – сказал Арман. – Везде и всегда, в любую минуту. В противном случае вы не сможете вовремя увидеть что-нибудь важное, а коли вы не умеете видеть, эта профессия не для вас. С этого момента вы будете начеку всегда, во сне и наяву. Вам все ясно?