Побратимы(Партизанская быль)
Шрифт:
Едва обсудили этот вопрос со словаками, как появился с недоброй вестью Емельян Колодяжный. Только что вернувшиеся разведчики сообщили, что в «Рыхла дивизии» произошла трагедия. Случилось это так.
Узнав, что «Рыхла дивизию» отправляют на фронт, часть солдат исчезла. В суматохе отлучка весь день не обнаруживалась. Но к вечеру немецкие надзиратели спохватились. Кто- то, видимо, донес. Устроили перекличку. Недосчитались пятисот человек. Правда, к отбою половина отсутствовавших вернулась. Эти, по-видимому, были в обычной отлучке. Ну, а двухсот пятидесяти не стало. В их числе — пятьдесят офицеров [42] .
42
Партархив Крымского обкома Компартии Украины, ф. 151, ед. хр. 16, л. 59; 156, ед. хр. 2667, л. 9 об, 10, 10 об, 11.
43
Ныне пос. Новый Крым.
Схватка длилась весь день. Словаки засели в скалах. Фашисты, окружив, атаковали их. Может быть, словакам удалось бы продержаться до вечера, а ночью вырваться, но немцы привезли из Симферополя около пятидесяти женщин и детей и погнали их впереди своих солдат. Словаки перестали стрелять. Тогда немцы с помощью живого заслона приблизились и пошли в рукопашную. Потери с обеих сторон были большие. Ночью и сегодня утром оттуда вывозят убитых и раненых.
Эта весть потрясла нас. Такая потеря! Вырвался ли кто-нибудь из перебежчиков? Еде они теперь? Что ожидает тех словацких воинов, которые попали в лапы гестаповцев? Знают ли об этой трагедии в дивизии? И как повлияет разгром на ее солдат и офицеров?
— Надо сейчас же поговорить со словаками, — предлагает Егоров.
Он прав. В трудную минуту нужно побыть с ними.
Вот и словацкие шалаши. От костров стелятся голубоватые полосы дыма. Звенят топоры, визжат пилы. Повар хлопочет у ведра, висящего на треноге. Ничего не подозревая, парни готовят ужин. А по лагерю летают шутки. С приходом к нам словаков все то и дело вспоминают бравого солдата Швейка. Теперь он с нами повсюду: в боях, в походах, на привалах.
Вот и сейчас, еще не смолкли раскаты смеха, вызванные озорными частушками, а от крайнего шалаша долетает:
— Ако утверждав бравый солдат Швейк, из такого пистолета можно в две минуты перестрелять двадцать эрцгерцогов, хоть тощих, хоть толстых.
Узнаю по голосу: это Клемент Медо. Сидя у костра, он вертит в руке браунинг. Видимо, только что закончил чистку.
Первым замечает нас Виктор Хренко. Он торопливо встает, шагает навстречу. Говорим ему о случившемся. Его лицо становится суровым. Лишь под скулами перекатываются тугие бугорки.
— А може… Дозвольте расспросить рассказчика.
— Виктор! — берет его за ремень Колодяжный. — Этот человек из тех, которые видят, а себя не показывают.
— А може, это неправда?
— Нет, дорогой, к сожалению, все это правда. Люди следили за боем. И убитых видели, как их везли на машинах. Из Воинки тоже получено сообщение о бегстве словаков. Все происходило на глазах у населения.
Хренко отходит к своим и отдает команду на построение.
Жизнь партизана круто замешана на тревогах. Привыкли к этому и словаки. Уловив волнение в голосе
Хренко резко поворачивается лицом к шеренге.
— Дорогие товарищи! Други! Летела до нас на лес велика радость. Але фашисты утоптали ее на землю и заслали до нас беду.
Виктор говорит о тяжелом горе, о реках людской крови, которой фашисты вновь и вновь заливают землю. Словак клеймит убийц, зовет к мщению.
Берет слово и Мироныч.
— Друзья! — обращается он к словакам. — Не много дней прожили мы вместе. Но сдружиться успели. Побратались мы с вами, а через вас и со всеми словаками-антифашистами. Сроднило нас солдатское дело. И скажу вам чистосердечно: там, под Кангилом, я и все мы потеряли родных братьев…
Да, горький урок преподан кангильской трагедией. Фашистские бандиты толкнули на братоубийство словацкий и другие народы. Тех же, кто не идет на братоубийство, они расстреливают. Комиссар славит подвиг двухсот пятидесяти словаков, решивших погибнуть, но не служить в армии, порабощающей народы. В переходе словаков на нашу сторону проявилась та общность славянских народов, которая родилась в древности, скрепляясь кровью в совместной борьбе против врагов, и которая особенно крепнет после победы Октябрьской революции в России.
Наш разговор со словаками привлекает всех партизан. Они бесшумно обступают нас. И вот словаки уже окружены плотным кольцом друзей. Стихийно возникает митинг.
— Люди усей земли! — гневно и призывно говорит Клемент Мед о. — Все те, котори з мозолями на руках та з головами на плечах! Неужто таке зло, ако фашизм, буде забыто?! Неужто лихо, яким фашисты обложили мир, буде им прощено?!
Говорят Белла и Штефан. Выступает Миша Беляев.
— Вчера немцы убили Бартошу, Старцева, Бакаева и Карякина. Сегодня они убили двести пятьдесят словацких парней. Но всех антифашистов, сколько их теперь есть, Гитлеру не перестрелять! Пуль не хватит. Дойду до Берлина, — заканчивает Михаил, — доберусь до этих подлецов и, пока всех до одного не перевешаю, не скажу бартошинское «всэ»!
— Наш испанский народ видел кровожадность фашистов, — произносит свою первую в лесу речь майор Баландин. Волнуясь, он говорит с заметным акцентом. — Но того, что творят гитлеровские палачи здесь, на советской земле, человечество не знало. Мир содрогается от ужасов войны. И прощения гитлеровцам нет!
Буря гнева, поднятая тяжкой вестью, еще долго не утихает. О крови, пролитой на скалах Кангила, партизаны говорят и за ужином, устроенном совместно со словаками, а затем и на заседании подпольного центра.
Тут родился план действий.
Виктор Хренко, Белла, Штефан Малик и Клемент Медо немедленно возвращаются в «Рыхла дивизию». Они проверят и сдублируют связи между антифашистами частей и подразделений, установят контакт с сельскими подпольщиками. Дело требует, чтобы люди Виктора Хренко, ведущие антифашистскую работу среди словацких солдат, вместе со своими помощниками как можно дольше оставались в дивизии и еще серьезнее законспирировались. Надо, чтобы они вошли в доверие к начальству.
Следует также уточнить, пользовались ли перебежчики услугами местных проводников. Впредь словакам надо отправляться в лес только в сопровождении советских подпольщиков или представителей леса. Главная цель остается прежней: из рук Гитлера выбить всю дивизию, этим предотвратить гибель тысяч словаков и ослабить врага.