Поцелованный богом
Шрифт:
– Тебе, Марксина, сколько лет? – осторожно спросил Назар.
– Только что исполнилось восемнадцать.
– А не рано? – снова задал вопрос отец. – И как вы будете жить?
– Пока в общежитии, Леон не хочет жить у моих родителей, а потом мой папа поможет нам получить квартиру, – сказала девушка.
– А сколько вы знакомы?
– Два месяца.
–
– По-моему, вы недостаточно знаете друг друга, – промямлила та.
– Ма, ты с папой была знакома два дня и вышла за него замуж, – возразил сын, а против столь убедительного аргумента – не попрешь.
– Твои родители знают? – обратилась к будущей невестке Катя.
– Я сказала только папе, он обещал подготовить маму, – зачастила Марксина, хлопая кукольными ресницами. – В воскресенье на даче все и встретимся. Я познакомлю родителей сразу с вами и Леоном. Вы же приедете? Будут шашлыки и вино из Грузии.
Ну, раз их поставили перед фактом...
В воскресенье, принарядившись, загрузив машину балыком, сухой рыбой, домашним вином, жареными курами, они сели в колхозный «козлик» и отправились в дорогу. Дача на берегу Кубани потрясла гостей размером, это была не какая-нибудь постройка, а государственные хоромы. Встретила их Марксина у ворот, повела по дорожке к дому, где на улице был накрыт стол, а у мангала стоял... Василий Евсеевич. Катя насторожилась, да и он явно не ожидал их увидеть, не говоря о Назаре, который попросту врос в землю. Из дома вышел в сопровождении двух красивых парней и женщины...
– Это злой рок, – прошептала Катя.
– Мой папа Петр Евсеевич, мама Анна Львовна, – щебетала Марксина, представляя свою семью родителям жениха. – Мой старший брат Владлен, его имя сокращенное от Владимира Ленина. Средний брат Марлен, от Маркса и Ленина. Меня назвали тоже в честь Маркса. А это – Вася дядя, я его очень люблю. Леон на него очень похож, поэтому сразу мне понравился... Что-то не так?
Девочка осеклась, не понимая, отчего дорогие гости смотрят волком, перевела взгляд на родителей, а папа выглядел не лучше гостей. И вдруг неловкую паузу заполнил командный голос матери Леона:
– Едем домой.
Семья Яуровых, все, кроме Леона, дружно развернулась и потопала к выходу. Леон кинулся к матери:
– Мама, в чем дело?
– Я сказала – домой! – рявкнула Катя.
– Погодите, – бежала рядом Марксина. – Катерина Леонардовна, объясните...
– Твой отец расстрелял мою семью, – бросила Катя, не останавливаясь.
– А мы с Леоном при чем? – расплакалась девушка.
–
Гости сели в машину и уехали. Леон подчинился матери, надеясь, что первый гнев пройдет и ее удастся уломать. Марксина рыдала, Петро ругался, Василий зачем-то помешивал угли в мангале, короче, сватовство не состоялось, получилось бесплатное кино из жизни враждующих помещиков. Но если бы на этом все закончилось... А развязка была неожиданно, и трагичной одновременно.
Разумеется, Петро был против брака дочери, которой и без того замуж рано, а сын белогвардейской ведьмы его не устраивал со всех сторон. Но девочка, воспитанная в любви, избалованная донельзя, надумала подчинить себе обе стороны. И так неудачно, что сама же стала жертвой собственной авантюры...
Петр Евсеевич находился в рабочем кабинете, у него было совещание, как вдруг раздался звонок, он поднял трубку, раздался голос дочери:
– Папа, я умираю. Папочка, спаси меня...
Паника с отчаянием, ужас с мольбой, звучавшие в ее голосе – не были притворством. Сердце отца дрогнуло, почуяв беду, он вылетел из кабинета, ничего не объяснив собравшимся. Примчался домой, а там море крови, Марксина лежала без сознания. Уже потом Петр Евсеевич казнился, что не сообразил вызвать «Скорую» еще в кабинете, если б он это сделал, то дочь выжила бы.
После похорон, изрядно выпив и оставшись с сыновьями наедине, в Петре Евсеевиче, в котором проснулась жажда крови, как в былое время, заявил:
– Ведьма убила мою дочь, она не должна жить. Я уничтожу ее, уничтожу вместе с выводком. Иначе мне покоя не будет. Поехали. Марлен, сядешь за руль.
Захватив револьвер и пистолет, бережно хранимые отцом со времен Гражданской войны, они сели в машину. Прибыли на хутор в десять вечера, когда люди спали, ведь вставали засветло, поэтому и ложились с курами. Автомобиль бросили на дороге, где она сворачивала на хутор, дальше пошли пешком.
У Яуровых спать еще не ложились, Катя беседовала с Леоном на ту же тему и, в общем-то, добилась успеха, кое-что рассказав из своего прошлого.
– Не надо, сынок, идти наперекор родителям, Петро тоже против вашей женитьбы, стало быть, ничего из этого не получится...
В дверь постучали, Катя позвала Риту и попросила пойти узнать, кто пришел так поздно. Поскольку чужие в это время не могли заявиться, Рита открыла дверь и не успела даже крикнуть, как ей зажали рот и потащили в комнату.
Катя поднялась, увидев ворвавшихся вооруженных Петро и его сыновей. По выражению звериного торжества на их лицах она поняла: им пришел конец. Тем временем Риту отшвырнули, она упала, но ни матери, ни Леону подойти к ней Петро не дал, угрожая револьвером: