Поцеловать первого встречного
Шрифт:
Михеев без предупреждения оказывается рядом, подозрительно принюхиваясь.
— Что пила?
— Шоты. Я чуть-чуть.
— Чуть-чуть, это сколько?
— Не знаю, несколько… Так, а ну-ка рекламная пауза, — запоздало понимаю, что с какого-то боку-перепёку оправдываюсь. — Тебе какая забота, сколько и что я пила? Не помню, чтоб обязывалась отчитываться.
— Куда нам. Ты ведь у нас самостоятельная.
— Это плохо? Звучит как оскорбление.
Гера с тяжёлым вздохом качает головой.
— Нет, не плохо. Просто прими тот факт, что о тебе
Воу-воу-воу. Это чистосердечное?
— Ты что ль?
Тяжёлый вздох ещё масштабней.
— Ты что ль. Чеши спать, гулёна. Тебе вставать через несколько часов.
Через три, если быть точным. И да, это ппц. Я так не планировала, думала, посидим с Викой чутка и разойдёмся, но слово за слово и понеслось. Выговориться обеим хочется, а то ведь видимся редко. У меня хаус, у неё новый парень, с которым они недавно съехались.
У меня, по сути, кроме неё больше нет друзей. Наших не считаю. Мы общаемся, да, с Тимой тем же или Павликом, но чтоб прям тесно-тесно, чтоб можно было сокровенным поделиться, совета спросить… Только Вика.
Леська была ещё, но отсеялась после того как я сюда попала. Дружба не выдержала зависти. Леся по жизни привыкла, что всегда и во всём круче всех: если шмотки, то не абы что — нам уценёнку брать не пристало; если ухажёр — так сынок крупной шишки, бедного студента со стипухой оставьте нищим; если отдых — естесна не убогая Турция, а, по меньшей мере, Мальдивы.
Удобно и кайфово жить когда остальные "плебеи", но если кто-то в чём-то её вдруг перещеголял всё: чёрный список, до свидания. Я знала эту её черту, но думала, что годы общения что-то да значат. Увы. Ничего.
Особенно когда Олесик поняла, что стала невольно причастной к моей внезапной "популярности". Поцеловать первого встречного было ведь её фантом[1]. Того самого первого встречного, что стоит передо мной и смотрит… так странно. Неоднозначно. Приводя в смятение.
— Спасибо, папуль. В лобик поцелуешь? — речевой аппарат работает быстрее мозга, который всё ещё переваривает его слова. "Просто прими тот факт, что о тебе могут беспокоиться" выбивает почву из-под ног и весь остальной диалог не более чем прикрытие для накрывшей меня растерянности.
Гера только добавляет масла в огонь, приводя шутейный вопрос в исполнение. Только целует не в лобик, а в губы. Коротко, мягко и… обезоруживающе. До слабости в коленках. Моя уже почти обычная реакция, начавшаяся после злосчастного поцелуя в номере. После него всё пошло кувырком: как в мыслях, так и в поступках.
— Спокойной ночи, — желают мне, разворачивают за плечи, видя что я никуда не тороплюсь и вообще знатно торможу, сопровождают напутствие лёгким шлепком по жопе. Для ускорения.
Плетусь. Чисто на автопилоте, перебирая в уме миллионы вариантов причинно-следственной связи. Об этом мы и говорили с Викой. О нём. Долго говорили, но хоть к какой-то конкретике не пришли. Спотыкались о нелогичность.
Что ему нужно? Секс? Да, однозначно, однако если бы только он — Михей не стал бы морочиться "свиданиями".
Потому что слишком совестливый? Типа, весь такой джентльмен старого образца, нравственный компас которого не позволяет воспользоваться девушкой как одноразовыми тапочками? Очень трогательно с его стороны, прям слёзки умиления подтёрла, но…
А если я ему всё-таки… ну, не безразлична? Похоже на правду, только уровень симпатии явно не дотягивает до требуемой планки. Ха. Ясен перец не дотягивает. Нафига Гере гемор? Идеальных людей не существует, а мои недостатки он самолично же перечислял. И уверена, списочек озвучен не полностью.
Ерундистика полнейшая. Как по идиотски у нас с ним началось, так по идиотски и продолжается. При других обстоятельствах я бы сильно не запаривалась: да-да, нет-нет. Повстречались недельку-другую, потрахались от души, поняли, что отношения эти ни о чём и разбежались, чем плохо? Но здесь-то другая петрушка. Так не получится. Потому и я… ничего не предпринимаю. Сижу тихой мышкой и жду у моря погоды. Редкое явление, ну а как иначе?
Поднимаюсь к себе. Паулина давно сладко спит, обнимая любимую игрушку, с которой не расставалась даже в Дубаях. Под подушкой прятала. Очаровательное зрелище и совсем даже не смешное.
Помнится, этот жирафик стал первой точкой раздора между Павликом и Тимохой. Последний нелестно пошутил про детский мир, бантики и "девочка, давай я куплю тебе леденец?". Рофл не затевался как попытка оскорбить, но чисто Нечаевская саркастичная подача усилила негативный эффект. А дальше пошло-поехало.
Желание эпично плюхнуться на матрас разбивается о скалы реальности. Ёмаё, я ж не убрала бардак. Понимаю это за секунду до приземления на вешалки. Ой. Больно впивается. Делать нечего — под включённый в телефоне фонарик запихиваю всё обратно в шкаф.
Не прям запихиваю, конечно, более-менее складываю, но не до маразма. С линейкой не бегаю. Туда же, на нижнюю полку отправляется и железный бьюти-чемоданчик. А, нет, погодьте, со стола не убрала мелочёвку. Офигеть. Три часа ночи, а у меня генеральная уборка.
Консилер, подводка, тени, румяна, пудреница — все колпачки закрываются, вся косметика складывается в соответствии с брендами, иначе, говорю, потом не разберу что и куда. Использованные салфетки и ватные диски сгребаю в кучу, собираясь выкинуть, но рука замирает над мусоркой. А это что?
Вынимаю скомканные яркие бумажки, оказавшиеся двумя явно распечатанными с принтера билетами в кино под открытым небом в одном из парков. Сеанс на этот вечер. Несколько секунд уходит на то, чтоб понять: чьи они. Однако решаю перестраховаться. Мало ли.
— Павлик, — трясу спящую блондинку. — Ты в кино сегодня ходила?
— Чего? — неохотно елозит она под пледом. — Какое кино? Сонь? С ума сошла?
— Я билеты нашла. Может, Тима подогнал?
— Ничего он не подгонял.
— Значит, не твои?