Поцелуй бабочки

Уэстон Софи

– Еще один типичный самец в мою коллекцию, подчеркнуто презрительно произнесла она.

И внезапно ощутила, как ноги отрываются от пола: Николай резко поднял ее. Хладнокровие отказало ей. К своему стыду, она взвизгнула от страха и вцепилась в его жакет.

– Что ты делаешь?!

Он взглянул на нее, прищурив глаза.

– Типичную вещь для самца.

Николай начал спускаться с ней по ступенькам.

– Ты сумасшедший! – в гневе закричала она. Но не шевельнулась, пока он благополучно не спустился с лестницы. Тут она с облегчением

вырвалась из его рук.

– Так мы сможем довести наше дело до конца, – невозмутимо сказал Николай и прошел в гостиную. Словно был хозяином. Момент она колебалась, затем пожала плечами и последовала за ним.

Николай выключил телевизор и бросил взгляд на кофейный столик, на котором было блюдо с недоеденной меренгой и кружка горячего шоколада. На лице появилось странное выражение.

– Очень невинно. Никогда не подумал бы, что ты увлекаешься детской пищей. Лиза взорвалась.

– Детская пища! И это говорит мужчина, которого вырастила няня за зеленой дверью! Николай непонимающе поднял брови.

– Что?

– О, забудь.

Она осторожно взяла блюдо и кружку и отнесла их в крошечную кухню. Николай не оставлял ее одну – Объясни, – приказал Николай.

– Я сказала, забудь... – Лиза повернулась к нему лицом, – граф Иванов.

– Граф? Да ты сама типичный сноб! – уколол он ее.

Лиза отвернулась, разозлившись на себя.

– Что у тебя за дело ко мне? Говори. И уходи побыстрей.

Николай встал в дверном проеме, преграждая выход.

– Тебе действительно любопытно?

Он был такой большой, такой властный, такой... Сказав себе, что сможет справиться с собой, Лиза сложила руки на груди и фальшиво улыбнулась.

– Это обычно срабатывает? – любезно спросила она.

– Прости?

– Настоящий кладезь приемов обольщения. Многозначительный взгляд. Хриплый голос. Магнетическая мужественность, – объяснила она. – Ты ищешь товар?

Николай нахмурил брови.

– Какой товар?

– В нашем случае, предполагаю, это я? Он помолчал, словно не находя слов, затем раздраженно произнес:

– Ты очень груба.

– Уж какая есть, – согласилась Лиза. – Называю все своими именами.

Николай пристально рассматривал ее, словно обнаружил новый вид животного.

– Не очень романтично, – наконец произнес он. Брови Лизы поднялись.

– А как сказать романтично, что я отказываюсь быть вещью и не хочу спать с тобой? К ее удивлению, он покраснел.

– Я никогда не говорил этого.

– Нет. Но я могу это предположить? – жестко уточнила Лиза.

Николай не знал, что и ответить. Он провел два хлопотливых и поучительных дня. Еще, правда, не встречался с Алеком Палмером, который получил у нее отставку, но собрал много сведений о Лизе Ромэйн. Она резка и амбициозна; одни утверждали, что она импульсивна и темпераментна, другие считали ее твердой как скала.

– Мне не нравится, когда меня обвиняют в попытке затащить женщину в постель, – пробормотал он наконец.

Лиза кивнула.

– Могу понять, – сказала

она с фальшивой симпатией. – Мне тоже не нравится, когда люди пытаются манипулировать мной.

Их взгляды скрестились, словно шпаги. Повисла напряженная тишина. Николай вздохнул.

– Из-за чего мы боремся?

– Ты ворвался в мой дом. Вот и объясни, из-за чего мы боремся. Лично я не хочу тебя видеть, – угрюмо продолжала она. – Мне неинтересно.

Внезапно глаза Николая вспыхнули.

– А почему бы тебе не признать, что нам было бы хорошо вместе? – Он присел на подлокотник старого, покрытого ситцем кресла, которое раньше стояло в комнате Татьяны, и лениво спросил:

– Знаешь, чем я занимаюсь?

Лиза заморгала.

– Кажется, ты современный Тарзан? – с издевкой произнесла она.

– Исследую поведение животных. – Он победно улыбнулся. – Изучаю язык телодвижений.

Лиза сняла с колена ногу и быстро разжала сложенные руки. Улыбка Николая стала еще шире.

– Слишком поздно.

– Я не животное, – резко возразила она. Теперь он громко рассмеялся.

– Хочешь, объясню, что сказало мне твое тело?

– Нет.

Он проигнорировал ее отказ.

– Подавляемая женственность. Недоверчивость. Независимость. Склонность к агрессии. Сексуальность.

Лиза возмущенно хватала ртом воздух.

Он улыбнулся и продолжил:

– Равнодушие к сексу в целом.

Она удивленно охнула:

– Помнится, ты говорил...

– Я сказал – в целом, – мягко повторил Николай. – Например: клуб и праздничный обед. Шумный клуб тебе нравится больше. В обоих местах было много мужчин, которые ухаживали за тобой. Некоторые более искусно, чем другие. – Брови его моментально сдвинулись. – В клубе были двое, которые повсюду следовали за тобой. Ты, кажется, не заметила. Ни намека на ответ.

Лиза ошеломленно молчала.

– Но ты заметила меня, – мягко завершил он. Лиза была загнана в угол. Это правда! Она испуганно смотрела на своего мучителя.

– Поэтому не собираюсь лгать тебе. Это нехорошо... – добавил он с лицемерной добротой, – по отношению к тебе.

– Премного благодарна, – сказала Лиза. В душу ее закралось сомнение: а так ли она права, осуждая его? Но все же она чувствовала себя готовой к борьбе. – Интересный диагноз, – промямлила она, – но я не желаю, чтобы ты наблюдал за мной. Итак, ты уйдешь?

Николай не сдвинулся с места.

– У нас есть что обсудить. Ты получила копию контракта с Татьяной? – терпеливо осведомился он. Лиза потеряла самообладание:

– Это ее дело, – резко сказала она. – Если хочешь обсудить дела твоей тети, поговори с ней.

– Пытался, – признался он.

– Тогда попытайся еще раз.

– У меня есть право защищать свою семью, – сказал Николай, такой же, как и она, разъяренный. – Ты искусна в придумывании слезливых историй.

Все его ленивое очарование исчезло, превратившись в холодную ярость. Удивленная Лиза поздравила себя, что не поверила его улыбке.