Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь...

Янг Лив

– Да ты и сам неплохо справляешься, – настороженно проговариваю, наблюдая за его действиями.

– Ооо, я могу с легкостью все испортить, – насмешливо округляя глаза открывает мой холодильник. – У тебя тут целый мини-бар «вкусняшек».

– Милая, тебе спать не пора? – оборачиваюсь к Миа, хлопая дверцей мини–бара перед его носом.

– Сладких снов, – проговаривает ребенок, растерянно переводя взгляд с одного взрослого на другого.

Улыбаюсь, чмокая ее в нос и аккуратно спуская на пол.

Машет

Алексу ручкой и топает вместе с зайцем к себе в комнату.

– Душ там, – тычу пальцем в дверь ванной комнаты.

– Я в курсе, – язвительно улыбается. – Это мой отель, помнишь?

– Твоей семьи, богатенький папенькин сынок, – парирую я.

– Не завидуй, – хмыкает он и, засунув руки в карманы брюк, проходит к ванной. – Ты в любой момент могла бы присоединиться к нашему семейству.

– Я со своей родней разгрестись не в силах, ты мне еще свою подкинуть решил? Оставь себе, – бурчу, захлопывая за собой дверь спальни. – Благодетель хренов.

Сбросив с плеч халат, остаюсь в пижаме кофейного цвета.

– Вполне пристойно, – пожимаю плечами, разглядывая отражение.

Шелковые брюки и майка на бретельках.

Убираю волосы в высокий хвост.

Дождаться этого идиота, умыться и отключиться намертво на ближайшие пять часов.

Вновь останавливаю взгляд на собственном отражении.

С распущенными волосами выглядело более по-домашнему… сонно и растрепано… Хвост оголяет плечи и шею.

Надеть назад халат и не гневить богов?

О чем я думаю, Господи?! Просто отнеси ему одеяло и подушку...

Бросаю постельное на диван, как раз в тот момент, когда Алекс выходит из ванной, и оборачиваюсь, выругавшись про себя.

Его брюки сидят настолько низко, что взгляду открывается прекрасный вид спускающихся за пояс косых мышц. Рубашки нет. Он все еще вытирает влажные, растрепанные волосы полотенцем. А я озабоченным подростком залипаю на перекатывающихся бугристых мышцах раскаченных плеч мужского обнаженного тела.

Он из спортзала вообще не вылазит? Такие экземпляры видела только на картинках в энциклопедиях анатомии. И вроде не «сухой» совсем, а выглядит все-равно впечатляюще.

Девчонки из офиса и так все время в мечтах о ворчливом боссе. Увидели б без рубашки, вообще б работать перестали...

Заставляю себя отвернуться и перестать пускать слюни на идеальную картинку перед собой.

– Ты ведь помнишь, что не один в номере? Здесь живет ребенок, – фыркаю, кидая подушку на угол дивана. – Оденься.

– Я бы с удовольствием, но не во что… – усмехается, бросая полотенце на диван.

– Миллер, я тебе не прислуга! – возмущенно начинаю, резко разворачиваясь и оказываясь взглядом на уровне его груди. – У себя в номере полотенца раскидывай! И одежда твоя там же!

– Ты обещала проследить

за мной до утра, – растягивает он губы в усмешке. – А как же клятва Гиппократа?

– Она на мудаков не распространяется…

Отступаю назад, угодив на валявшуюся игрушку, шипя от боли и звездочек перед глазами. Подхватывает меня за талию, аккуратно усаживая на бортик дивана, пока собирает разбросанные на полу детские вещи.

– Нормальное у тебя состояние, до номера доберешься! – продолжаю бурчать, наблюдая за ним.

Опускаю взгляд ниже, натыкаясь на пару новых шрамов и зависая.

Скидывает игрушки в кресло, и я без зазрения совести притягиваю его за шлейку брюк к себе, разворачивая.

– Ножевое… по касательной… – хмурясь провожу пальцем по ребру и внимательно ощупываю след на боку, почти скрытый брючным поясом. – Огнестрел… Алекс…

– Что, мелочь, доктор внутри тебя не отпускает? – уголков губ касается едва заметная улыбка. – Со мной все в порядке.

– Нет, не в порядке! – качаю головой, медленно отступая на кухню. – Миллер, как долго ты дома?

– Меньше года, – пожимает плечами, вальяжно следуя за мной к бару.

– Это не отставка… – разочаровано выдыхаю, складывая аптечку на место. – Это отпуск… На какой срок ты его взял? Год? Два?

Прокручивает кончиками пальцев стакан с водой на краю столешницы. Опирается на нее спиной, расслабленно скрещивая ноги.

– Это что-то меняет?

– Черт, из тебя это не выжечь… Ты долбанный солдафон! – взрываюсь наконец. – И неважно, убьют тебя там, ранят или вернут целым и невредимым. Это как наркотик… Ты сходишь с ума без своих игр в войнушки!

– Эллисон!

– Что?! Я не права?! – раздраженно тычу ему пальцем в грудь. – Даже спорить со мной не смей! Ты задыхаешься в офисе во всех этих идеальных костюмах, наглаженных рубашках и бесящих галстуках... Думаешь, я не вижу этого? Не успеваешь до кабинета дойти, как все узлы развязаны, пуговицы расстегнуты, а рукава закатаны… Ты ведь уже дослужился до майора, не так ли? Давно?

Смотрю на него снизу вверх испепеляющим взглядом.

– Два года назад.

– Зачем ты здесь? – упрекающе прожигаю его взглядом. – Новая игра или смена уровня сложности?

Кажется, воздух между нами начинает трещать от напряжения.

– Искал тебя… – взгляд темнее обычного, голос ровный, не предвещающий ничего хорошего.

Злится. Я вижу это по напряженным мышцам, блеску в сузившихся, как у дикого животного, глазах, но уже не могу остановиться. Он сдерживает себя, как хищник смотрит на добычу, но терпит, еще больше раззадоривая меня.

– Зря старался, – фыркаю распаляясь. – Я не поеду за тобой на другой конец света… и ребенка не потащу.

– Значит, я останусь.