Поцелуй Меня Ложью
Шрифт:
Она прочищает горло, ее взгляд покорно опускается к ногам только на секунду, прежде чем метнуться обратно.
— Нет. На самом деле, я решила, что пойти сегодня на ужин не то, чего я действительно хочу.
Улыбка, с которой я боролся, вырвалась на свободу. Она медленно растекается по моему лицу, как кукольник, осторожно дергающий за ниточки.
— Какой позор. У меня были планы на тебя, грязная девочка.
Она закатывает глаза, ее собственная улыбка играет в уголках губ.
— Ох, я в этом
— Можно мне войти? Или ты тоже этого не хочешь?
Ее тонкое горло нервно сглатывает. Не говоря ни слова, она делает энергичный шаг назад, открывая дверь. Все еще улыбаясь, я вхожу, осматривая знакомую планировку номера. Я неустанно работал над дизайном и планировкой каждого этажа, сотрудничая с дизайнером над каждой кропотливой деталью.
Маккензи ведет нас в развлекательную зону, которая находится за пределами спальни, и намеренно садится в кресло напротив дивана, на который опускаюсь я.
— Итак, не могла бы ты рассказать настоящую причину, по которой ты не пришла?
Ее глаза вспыхивают.
— Я уже говорила тебе. Я просто... Мне просто не хотелось идти.
Положив руки на колени, я наклоняюсь вперед, бросая ей вызов.
— Я называю это чушью.
Маккензи закатывает глаза.
— Ты даже не знаешь меня. Как ты можешь называть это чушью?
— Ох, думаю, я знаю. Я думаю, ты испугалась. Вот почему ты не пришла. Ты была зла и напугана.
Ее губы сжимаются в тонкую линию.
— С какой стати мне быть злой и напуганной?
Я откидываюсь на спинку дивана, уверенно улыбаясь.
— Все просто. Ты злишься из-за той ночи, в чем я тебя не виню. И боишься этого, — говорю я, жестикулируя между нами. — Ты боишься того, как легко ты отдаёшься мне. По какой-то причине ты боишься отпустить.
Маккензи быстро опускает взгляд на свои колени, говоря мне, что я прав. Она облизывает губы, ее руки ерзают на коленях, когда она, вероятно, пытается найти оправдание, какое-то опровержение.
— Ты можешь винить меня? — тихо произносит она, глядя на меня сквозь ресницы.
Я чувствую, как это действие пронзает меня в центре груди. Я качаю головой, проводя пальцами по волосам. Ее карие глаза поразительно медовые в этом освещении с яркими крапинками изумруда, освещающими их. Если бы взгляд мог иметь цвет, то этот был приглушенный оттенок Секвойи в лесу. Роман золотистого меда и темной зелены. Было бы так легко потеряться в ней прямо здесь, прямо сейчас. Она делает это легко. Это просто притяжение Маккензи — сила, которой она обладает.
— Нет, я тебя не виню. Но есть объяснение тому, что ты видела прошлой ночью. Девушка, которая вошла к нам, была моей бывшей помощницей. — она поджимает губы, и я сразу понимаю, куда направляются ее мысли. — Я никогда с ней не спал, если ты об этом. Не
Она медленно кивает, будто обдумывает информацию. Ее глаза закрываются, становясь настороженными, когда она задает следующий вопрос.
— А как насчет остальных? Все девушки, с которыми я видела тебя на снимках за последние несколько недель. Это тоже ничего?
Мой лоб кривится.
— О чем ты спрашиваешь, Маккензи? Ты спрашиваешь, трахался ли я с кем-нибудь, пока ты возвращалась обратно в Нью-Йорк? — я пожимаю плечами. — Я бы солгал, если бы сказал, что нет. Я понятия не имел, что когда-нибудь увижу тебя снова.
Ей не нравится этот ответ. В ее карих глазах бушует ад. Это заставляет зеленое и медовое сиять, словно они являются собственными сущностями.
— Сколько девушек ты трахнул без презерватива?
Это простой ответ. Я откидываюсь назад, устраиваясь поудобнее.
— Ни одну.
Ее брови опускаются, а остальная часть лица вопросительно хмурится. Она мне не верит.
— Бред.
— Хочешь правду? Ты единственная девушка, которую я трахнул без зашиты. Я никогда не трахаюсь без презерватива. Никогда. Но с тобой все по-другому. Ты поглощаешь меня до такой степени, что я не могу мыслить рационально, когда я рядом с тобой.
Удивление освещает ее черты, оставляя с отвисшей челюсть. Я борюсь с желанием перегнуться через кофейный столик и притянуть ее в свои объятия. У меня есть плохая привычка не держать свой член в брюках, когда я рядом с ней.
Мой телефон вибрирует в кармане, и я со вздохом вытаскиваю его, глядя на экран. Это снова Маркус, что означает еще больше плохих новостей.
Чертова радость.
Нажимая «игнорировать», я выпрямляюсь и обхожу кофейный столик, останавливаясь как раз перед тем, как подойти к Маккензи. Она смотрит на меня невинными глазами лани, и это что-то делает со мной, что-то такое, что сводит с ума.
— Правда в том, что больше никого нет. Нет никакой конкуренции. Нет, ничего. — я опускаюсь на корточки, выравнивая наши взгляды. — Завтра в четыре, что скажешь?
Она продолжает смотреть на меня, ища в моих глазах ответы на свои внутренние вопросы. Медленно кивнув, она соглашается. Мой рот кривится в кривой усмешке.
— Оденься в удобную одежду и жди меня в вестибюле.
Наклонившись вперед, я провожу рукой по ее затылку, захватывая ее губы своими. Она задыхается в моем рту, и я щелкаю языком внутри ее, пробуя на вкус, снова втягиваясь в ее песню. Отстранившись, ее глаза округлились, а грудь тяжело вздымается.