Поцелуй Меня Ложью
Шрифт:
— Мэдс? — кричу я, перекрывая звон. — Мэдисон! — я бегу через весь номер, но звук визжащий. Я не могу ясно мыслить. Даже дышать не могу. — Мэдисон! — кричу я.
Мои глаза распахиваются, и я резко просыпаюсь, мое горло все еще саднит от крика. Требуется секунда, чтобы понять, что я в постели, и мой телефон звонит на подушке рядом со мной. Выпрямившись, я стряхиваю с себя странный сон, в котором фигурировала Мэдисон, и замечаю, что мой ноутбук все еще открыт со вчерашнего вечера.
Я поднимаю трубку, одновременно входя в систему. Морщусь от раскалывающейся
— Ты не звонила мне! — кричит Кэт на другом конце провода.
Я вздрагиваю, в голове и ушах все еще звенит от сна.
Христос. Это было слишком реально.
Я смотрю на часы и стону.
— Кэт, ты хоть понимаешь, сколько сейчас времени? И почему ты вообще звонишь мне так рано?
— Ну, если бы ты звонила и отвечала на мои сообщения время от времени, ты бы знала, что у меня сегодня модный показ. Я в гримерке сейчас и подумала о тебе. Поскольку ты меня игнорируешь, я решила позвонить. И прекрати это. Сейчас только семь тридцать.
Я съеживаюсь. Я собиралась ответить на ее сообщения и сказать, что я хорошо обустроилась, но между Базом и попытками оставаться в курсе моих планов, я забыла.
Я чувствую себя ужасно, особенно после того, как ее отец заселил меня в этот номер.
— Боже, Китти Кэт, прости. Я пыталась освоиться и потеряла счет времени. Эта писанина отняла у меня много сил, — ложь легко слетает с моих губ. — Между прочим, сейчас четыре утра, так что нет, не надо мне говорить «сейчас только семь тридцать».
— Кто-то сегодня капризничает, — цокает она. — Но я оставлю тебя наедине с твоей красотой. Напиши мне, как только проснешься. Я не шучу!
Повесив трубку, я смотрю в темный потолок. За окнами, за занавесками, темнота сменяется мягкой синевой, как ночь сменяется рассветом. Очень скоро начнет подниматься солнце, и яркие лучи, проникающие в номер, заставят меня встать.
Хотя это был всего лишь сон, я все еще чувствую себя странно, потому что это было так реально. Мне казалось, что я разговариваю с Мэдисон. И хотя я знаю, что мне, вероятно, следует не ложиться спать и писать больше, я закрываю глаза, легко проваливаясь обратно в сон. Надеясь, что каким-то образом мне удастся снова провести немного времени с сестрой.
Прошлое
— Клянусь, ничего не случилось.
Я умоляю их, пытаясь заставить поверить мне, но по выражению их лиц ясно вижу, что они не верят. Потому что с чего бы одному из самых горячих парней в школе интересоваться пухленькой дочкой ? Почему бы ему не интересоваться Мэдисон, а не мной ? Это
Я читаю вопросы в их глазах. Черт, я тоже об этом думала. Сомневаюсь в себе с тех пор, как шериф Келлер сообщил эту новость сегодня рано утром.
Может, это просто какая-то дурацкая шутка ?
Была ли ужасная смерть Мэдисон действительно от моих рук ? Даже если я не была той, кто физически убил ее, была ли я все еще каким-то образом виновна во всем произошедшем ?
Я сижу за кухонным столом с родителями. Мы провели здесь целый час, обсуждая детали вчерашнего дня, какими бы неприятными они ни были. Мама смотрит в свою чашку с чуть теплым чаем, а папа обхватывает голову руками, даже не глядя на меня. Ни один из них, кажется, не может смотреть на меня, и это больно.
— Повтори еще раз. Ты пришла на вечеринку с Винни, а потом что было ? — снова спрашивает папа монотонным голосом.
Они не должны заниматься этим прямо сейчас. Мы не должны этим заниматься. Мы должны оплакивать потерю моей сестры, а не допрашивать меня, когда нам нужно исцеляться.
Я не могу понять, насколько эпически испорчена вся эта ситуация.
Я снова все пересказываю, и на этот раз отец отскакивает от стола. Ножки стула царапают кафельный пол, прежде чем он откидывается назад, ударяясь о стену. Мы с мамой подпрыгиваем, и он бросается прочь, хлопнув дверью своего кабинета наверху.
— Мама, я...
— Кензи, милая, я... — она сглатывает, слезы собираются в ее глазах. — Сейчас мы имеем дело со многими вещами. Я позвонила бабушке и дедушке. Может, если ты дашь нам время подготовиться, понять, мы сможем побольше поговорить и попытаться разобраться во всем этом, но прямо сейчас... — она задыхается, сжимая закрытые глазами, сдерживая слёзы. — Милая, сейчас все бессмысленно. Твоему отцу нужно пространство.
Мое сердце падает. Тошнотворное ощущение в животе скручивается, а желчь ползет вверх по горлу. Эта трещина в моем сердце ? Она распространяется. Боль в груди ? Она усиливается.
— Вы отсылаете меня ?
Ее лицо разбивается, и слеза выскальзывает.
— Я не знаю, что еще делать.