Поцелуй Мрака
Шрифт:
– Так ты сломаешь ветку, – раздался хриплый голос, и Марисоль от испуга разжала пальцы и рухнула вниз прямо в мужские объятия. Руки крепко сомкнулись на ее талии, не позволяя упасть на землю. Дыхание обожгло шею.
Марисоль вывернулась, и Фоско убрал руки. Ни слова не говоря, он подпрыгнул, достал шляпку и протянул ее Марисоль.
– Спасибо… – проговорила она. Сердце в груди будто с ума сошло. – Как вы здесь оказались?
– Я подумал, что ты снова решила сбежать. Я видел тебя из окна.
– По правде говоря, я давно должна была бы сделать это, – сказала она, теряясь в его глазах. Они были цвета неба, бездонные
– Почему же до сих пор не сделала этого?
– Потому что мне нравится здесь, – смело ответила Марисоль.
Фоско холодно посмотрел на нее.
– Ты не должна здесь оставаться. Если хочешь, я отвезу тебя в Сузу.
– Вы каждый день меняете идеи, – скривила Марисоль губы в усмешке. – Сначала вы идете за мной, испугавшись, что я решила сбежать. Теперь говорите, что готовы отвезти меня в Сузу. Сначала вы ругаете меня за то, что я вошла в библиотеку, а потом берете с полки книги и даете мне их почитать. Сначала вы не впускаете в дом никаких гостей, а потом пьете в моей компании кофе. Вы издеваетесь надо мной?
– Нет. Я говорю серьезно: ты не должна здесь оставаться, – произнес Фоско строго, но едва заметные смешинки блеснули в его глазах.
– Серьезно: ваше настроение напоминает капризную погоду, я никак не могу понять вас.
– Мое настроение? – удивленно изогнул Фоско брови.
Марисоль неодобрительно посмотрела на него.
– Нет, вашу душу.
– Мою душу? Зачем тебе понимать ее?
– Я чувствую, что вы вовсе не такой, какого изображаете из себя.
– Неужели? – еще сильнее изогнулись брови Фоско, а в голосе зазвучал цинизм. – Интересно… И какой я, по-твоему?
– Ранимый и уязвимый… Добрый, с большим сердцем…
– Глупости! – прервал Фоско, метнув на Марисоль мрачный взгляд. – Я жесткий, угрюмый, у меня нет сердца. Я отвратительный.
– Не верю. Смотрите, что я нашла между страниц одной из книг, – извлекла она из кармана листочек и лукаво улыбнулась, делая несколько шагов назад.
Во взгляде Фоско запылал огонь.
– Отдай! – прорычал он.
Марисоль развернулась и бросилась бежать прочь от него со всей скоростью, на какую была способна. Она была легкой, потому мчалась быстро, во весь дух. Но и Фоско бегал быстро, хотя маска мешала ему дышать, тем самым затрудняя его движение. Тем не менее, расстояние между ними сокращалось, и наконец он догнал Марисоль и схватил сзади. Они упали в зеленую траву. Он прижал Марисоль к земле, навалившись на нее всем телом. Она смотрела на него и улыбалась. Теперь его глаза были невероятно близко, и она могла рассмотреть все темные черточки, что испещряли радужную оболочку. Она даже разглядела в них желтоватые пятнышки, которые придавали его взгляду теплоты. В тот момент глаза его напоминали штормовое море, а светлые черточки – солнечные блики на неспокойной поверхности воды. Марисоль потерялась в этой бушующей стихии, без надежды когда-нибудь выбраться и обрести себя.
– Где… тот листок? – выдохнул он. Голос его дрожал от волнения и напряжения, а слова звучали нечетко.
– Он выскользнул у меня из рук, пока я бежала…
– Что там было написано?! – спросил он, и в тоне снова послышались холодные нотки.
– Не знаю. Что-то на языке, которого я не знаю, – еще шире улыбнулась Марисоль.
Буря в глазах Фоско становилась все опасней.
– Как ты… позволяешь себе шутить надо мной?! –
– Я только хотела узнать, насколько быстро ты бегаешь, – просто ответила Марисоль.
Он не убил ее, не ударил, и у нее исчез всякий страх перед ним. К тому же в тот момент Марисоль была охвачена сильнейшим волнением, которое затмевало все остальные чувства. Она ощущала его тепло, слышала его тяжелое дыхание, задыхалась от его близости. А главное – она могла бы протянуть руку и сорвать с него маску…
Фоско резко поднялся.
– Собирай свои вещи, я отвезу тебя в Сузу. Сейчас же! – сказал он жестко, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.
Прикоснувшись к руке, Марисоль почувствовала жар его ладони. Фоско потянул ее на себя, и Марисоль легко встала на ноги.
– Ты боишься меня? – спросила она.
Фоско замер. Они так и стояли, держась за руки, только он, похоже, не замечал этого.
– Боюсь?! Что ты себе возомнила?! – рассмеялся он цинично. – Кстати, почему ты вдруг обращаешься ко мне на «ты»? – разозлился он еще больше.
– Потому что здесь, в поле, мы равны, – бесстрашно ответила она. – И свободны. Мы бежали словно дети, забыв обо всех официальностях. На миг между нами рухнули все стены. Но если тебя это обижает, едва мы вернемся в замок, я снова буду делать перед тобой реверансы.
Грудь Фоско тяжело вздымалась. Спохватившись, он резко одернул руку, и ее пальцы выскользнули из его ладони.
– Никакие стены между нами не рухнули! И никогда не рухнут! – заявил он категорично.
– Зачем ты окружаешь себя такими неприступными стенами? Они похожи на те, что окружают твой замок, – мягко сказала Марисоль.
– Чтобы надежно защитить себя от непрошеных гостей, – прошипел он сердито. – Идем.
– А если придет твое второе крыло?
Он одарил ее испепеляющим взором.
– Я не доверяю крыльям. Они ломаются от любого, даже самого слабого ветра. А падать с высоты смертельно опасно. Я предпочитаю доверять своим ногам. И не нуждаюсь в крыльях.
– Ошибаешься, – возразила Марисоль. – Ты очень нуждаешься в крыльях. Потому что любой человек хочет научиться летать.
– До тех пор, пока не убьется о камни.
– Ты… убит о камни? – спросила Марисоль едва слышно.
– Тебя это не касается, – отрезал он, почти выплюнул ей в лицо эти слова. Потом развернулся и стремительно зашагал к замку, не заботясь, идет ли она за ним.
Марисоль смотрела вслед удаляющейся фигуре. Она видела, как пес, следящий за коровами, подошел к Фоско, виляя хвостом, а тот наклонился к нему, потрепав по голове, и двинулся дальше.
«Теперь я совершенно уверена: он не тот, за кого выдает себя. Аннита права: он очень одинок. И он добрый. Животные любят его, а они всегда чувствуют, добрый человек или злой. И все эти его суждения о любви, объятиях только подтверждают, что он ранен, возможно, смертельно. Но если вернуть ему веру в людей, он наверняка откроет свое настоящее лицо, себя настоящего. Интересно, что с ним произошло в прошлом? – размышляла Марисоль, вяло плетясь к замку. – Мадонна, но как же прекрасны его глаза! И как же он волнует меня! Никогда еще ритм моего сердца так не ускорялся от волнения! Когда мы упали, я думала, что сойду с ума от этого щекотания в груди. Там словно тысячи крохотных мотыльков летали. И голова кружилась…»