Поцелуй Мрака
Шрифт:
– Обними меня… – попросил он.
Беатриче робко положила руки на его широкие плечи, боясь причинить ему боль. Потом радостно улыбнулась сквозь слезы и запечатлела нежный долгий поцелуй на его лбу. Он улыбнулся ей усталой, но счастливой улыбкой.
В комнату вошел доктор – пожилой лысый мужичок с длиннющей седой бородой, в очках и светлом подпоясанном балахоне. За ним маячили две мужские фигуры.
– Ааааа, вижу, больной захотел жить… – обрадовался доктор. – Только пока вам требуется полный покой, синьор. Ложитесь обратно, я осмотрю вашу рану.
Но Эннио не шевельнулся.
Эннио облегченно откинулся на подушки, и тут заметил Алехандро. Воспоминание ворвалось в мозг: стоя под прицелом предателя, Эннио уловил в кустах движение. Он не мог отвести глаза и посмотреть, кто там бродил, но зато он уловил пулю, вонзившуюся в руку врага, отчего она дрогнула, и револьвер выстрелил совсем в другую точку. Теперь Эннио понял, что это был именно он: Алехандро. Ведь Марисоль, несомненно, оказалась в его компании на той дороге.
– Спасибо, Але… – произнес он.
Все присутствующие непонимающе перевели взгляд на Алехандро.
– У меня не было другого выхода… – смутился Алехандро.
– Был… Ты ведь мог поверить своему давнему другу, а не жестокому хозяину замка… – иронично искривил Эннио губы.
– К счастью, я не верю людям слепо только потому, что они назвали меня другом. А еще я имею глаза и уши, – хмыкнул Алехандро.
****
Еще несколько дней Эннио провел в постели. Марисоль неусыпно следила, чтобы он строго выполнял предписания доктора и пребывал в покое. Она никому не позволяла тревожить его во время сна, а во время бодрствования следила, чтобы он не переутомлялся.
Беатриче немало времени проводила в его комнате, рассказывая о своей жизни в течение этих восьми лет. Когда она привела своих детей, у Эннио даже глаза увлажнились при взгляде на трогательного новорожденного младенца, а неугомонная и бойкая Элиза сразу нашла с ним общий язык, ни капельки не испугавшись его шрама и непривычной неподвижности рта.
Немало бесед состоялось с Фернандо. Тот был шокирован, открыв, что поверенным в делах все эти годы был именно Эннио. Фернандо признался, что поначалу ему в голову закралась такая мысль, когда они долго не могли встретиться, но потом Эннио подослал кого-то, и тот так искусно играл свою роль, что смог усыпить подозрительность Фернандо.
– Теперь ты хочешь вернуть себе владения? – с некоторым страхом поинтересовался Фернандо.
– Нет. Мы уже наладили дело, продолжим в том же духе, ладно? – улыбнулся Эннио. Фернандо в ответ заключил друга в крепкие объятия, полные братской любви.
Алехандро почти сразу отбыл в Испанию, предварительно, разумеется, побеседовав с Эннио.
– Каковы ныне твои намерения? – спросил Алехандро осторожно, выставив за дверь сестрицу.
– В каком смысле?
– Ты вернешься в свой родной дом?
– Не знаю. Я уже привык к замку и отвык от общества. И потом, неизвестно, примет ли оно меня…
– Я думаю, что Беатриче с Фернандо сумеют подавить молву… – подмигнул Алехандро. – А насчет
Эннио тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Я люблю ее до сумасшествия… Но я не знаю, имею ли я право обрекать ее на все это…
– Что «это»?
– На жизнь с изуродованным человеком, которого общество считает чудовищем.
– Брось, Эннио, у тебя комплекс, от которого тебе надо избавиться. А Марисоль настолько любит тебя, что ее твои комплексы не остановят… А если ты о ложных обвинениях, так теперь у тебя столько свидетелей и заступников, полагаю, можно доказать твою невиновность…
Эннио слабо улыбнулся. В глазах его зажегся трепетный огонек.
– Я был бы самым счастливым человеком на свете, если бы она осталась со мной…
– Ты готов жениться на ней?
– Это моя мечта… Ваши родители не позволят? – испуг мелькнул в глазах Эннио.
– Не думаю, что Марисоль заботит мнение родителей, – ухмыльнулся Алехандро. – Однако если бы ты восстановил свою репутацию в обществе, было бы, конечно, лучше…
Через несколько дней Эннио изъявил желание вернуться в замок. Он знал, что Алехандро с Фернандо ездили к Анните, сообщили ей хорошие новости, отвезли провизию и помогли по хозяйству, но Эннио пока не был готов вот так сразу вернуться домой и оставить замок, который приютил его на целых восемь одиноких лет. Да и Анниту куда-то надо было пристраивать, хотя Беатриче тут же предложила ей работу в их доме. Но Эннио был непреклонен, а в дороге пояснил Марисоль:
– Дом, полный родственников, – это замечательно, но я хочу уединения с тобой…
Когда они прибыли в замок, Аннита заломила руки к небу и вознесла Мадонне горячую молитву. Из глаз экономки в три ручья лились слезы, и Эннио наконец не выдержал и, шагнув к ней, обнял расчувствовавшуюся женщину за плечи, а Марисоль ласково погладила ее по руке.
Немного успокоившись, Аннита подняла голову и округлила глаза.
– Сеньор… Вы же говорили, что боитесь ловушек, – изумленно открыла она рот.
Эннио рассмеялся, запрокинув голову назад.
– И продолжаю говорить, – сказал он. – Но я привязался к тебе давно, без всяких объятий. Какая теперь разница?
Аннита перевела взгляд на Марисоль, потом снова посмотрела на хозяина.
– Может, вы теперь и в любовь поверили?
Эннио усмехнулся правым уголком губ.
– Может быть…
Марисоль нахмурилась. «Он еще сомневается?!» – рассердилась она.
– Пойдемте же в дом! Я приготовлю обед, и мы закатим такой пир, какого здесь еще никогда не было! – воодушевленно воскликнула Аннита.
– Мое любимое bollito misto? – с надеждой спросил Фоско.
– Непременно, сеньор! А вы, сеньорита, что предпочитаете? – повернулась она к Марисоль.
– Я полностью доверяюсь вкусам… хозяина.
– Это правильно! – подмигнула Аннита и засеменила к дому.
– Кажется, ты не любишь подчиняться желаниям других, – с невинным видом заметил Эннио.
– Ну, почему же… Например, желаниям Алехандро я иногда подчинялась, – в том же тоне ответила Марисоль. – Но только иногда.
– Нисколько не сомневаюсь, – хмыкнул Эннио, открывая перед ней входную дверь.