Поцелуй Мрака

Спини Кэтти

– Послушай, но где мы пребываем, чей это дом? – раздался его слабый голос. Марисоль приподнялась и села на кровати, внимательно глядя ему в глаза.

– Это твой дом, Эннио… – проговорила она тихо.

В первый миг он не отреагировал. Наверное, все эти целебные отвары и бессознательное состояние в течение двух суток затуманили ему мозг. Но когда смысл ее слов постепенно дошел до него, глаза Эннио распахнулись и приняли цвет предгрозового неба.

– Ч.Т.О?!

– Беатриче до сих пор любит тебя, Эннио, и не верит, что ты совершил все те злодеяния, в которых тебя обвиняют. Она вместе со мной молилась за тебя эти дни.

И твою записку в книге она обнаружила только… – Марисоль запнулась, соображая, как давно это было. – Только три дня назад. Лишь поэтому она не пришла…

– Откуда… ты знаешь? – спросил он, прерывисто дыша, морщась от боли в шее, которая безжалостно терзала его.

– Спустившись с горы, мы с Алехандро долго ждали тебя у подножья, но приближался вечер, наползали тучи, мы были голодны… – словно оправдывалась Марисоль. – В общем, Алехандро уговорил меня отправиться к другу, с которым он познакомился в Турине. Этим другом оказался Фернандо, – поведала Марисоль.

Глаза Эннио зажглись теплым огоньком при упоминании имени друга.

– После ужина он и Алехандро поехали искать тебя, а я осталась с Беатриче. Она пригласила меня в библиотеку и подарила книги. Из одной выпал сложенный лист – твоя записка. Так я и узнала всю эту историю… Скажи мне правду: ведь это не ты убил свою невесту?

– Нет, не я. Хотя я намеревался это сделать.

– Из-за ревности? – спросила Марисоль.

– Когда этот ублюдок изуродовал меня, а невеста моя увидела меня, на лице ее отразилось неприкрытое отвращение, – начал Эннио рассказ, делая длинные паузы после каждой фразы, чтобы отдохнуть, а Марисоль рьяно пыталась подавить свое нетерпение. – Немного придя в себя, я встретился с ней. Мою щеку пересекал рваный шрам, а рот наполовину не двигался. Я не был в состоянии нормально разговаривать… Она шарахнулась от меня, как от дьявола…. И сказала, что больше не хочет выходить за меня замуж. А потом я увидел ее в объятиях этого Клементе, – будто яд, выплюнул он имя друга-предателя. – И я поклялся убить их обоих. Им в лицо поклялся. Может, я убил бы их в тот же миг, но Фернандо не позволил… Я отчетливо понял, что тем самым разрушу и свою жизнь, и жизнь своей сестры… Тогда я написал письмо Фернандо, сказал, что решил покончить с жизнью и попросил позаботиться о Беа… А сам уехал в горы. Там я и наткнулся на заброшенный замок и остался ночевать. Когда спустя несколько дней я отправился в Сузу, чтобы привести в исполнение свою клятву, я узнал эту историю об убийстве, которая передавалась из уст в уста. И все утверждали, что видели именно меня, несшего на руках ее бездыханное тело. Я повернул обратно, в замок, и нагнал всадника, который прижимал к себе окровавленное тело моей невесты. Это был тот сумасшедший, что похитил тебя…

– Но кто он? – передернула Марисоль плечами.

– Он и есть хозяин этого замка. Он помешанный. Но я познакомился с ним много раньше, когда он еще был в здравом уме… – словно глядя в прошлое, отрешенно рассказывал Эннио. – Будучи мальчишкой, я вытащил его из ущелья. Когда я встретился с ним второй раз, он смотрел на меня безумными глазами, утверждая, что он мой ангел-хранитель на земле, который будет мстить любому, кто причинит мне вред. Он и отомстил…

– Но почему ты сказал, что видел его мертвым?

– Потому что когда я попытался вырвать у него тело моей невесты, он пришпорил коня и помчался к обрыву. Конь притормозил на краю, а он соскочил

и прыгнул в пропасть вместе с ней. Упасть с такой высоты и остаться живым невозможно. Но с тех пор, как ты появилась в замке, я начал чувствовать, будто кто-то ходит по дому. Я слышал шаги, но мне ни разу не удавалось увидеть его. Я даже подумал, что у меня начались галлюцинации. Я знал о существовании туннеля, ведущего в библиотеку, но не знал о потайном ходе, ведущем в твою комнату…

Марисоль перевела дух, потом спросила:

– А что было потом? После той встречи на дороге.

– Ничего особенного. Я остался жить в его замке. Затем вступило в действие завещание, в котором я назначал главным управляющим нашего семейного дела Фернандо, а поверенным в делах – Сальваторе Неро. Я занимался тем, что налаживал поставки тутовых коконов в Турин на фабрику шелка и следил, чтобы Фернандо с Беатриче всегда получали стабильный доход.

– Ты? – удивилась Марисоль.

Эннио вздрогнул, но потом, вздохнув, сказал:

– Да, я. Сальваторе Неро – это и есть я.

– Как много у тебя имен… – пошутила Марисоль.

– Как сложно играть в жизни несколько разных ролей… – ответил он меланхолично. – Я не мог вернуться в Сузу. Меня обвиняли в двойном убийстве, тем более я сам лично в пылу отчаяния пригрозил Клементе, что убью их обоих. Это слышали посторонние. Никто не верил, что я этого не сделал… Да и фигура этого сумасшедшего напоминала мою… – добавил Эннио, и Марисоль молча кивнула, соглашаясь. – Но бросить на произвол судьбы сестренку и семейный бизнес я не мог…

Приглушенный стук прервал его.

– Марисоль, – просунулась в дверь голова Беатриче. – Доктор приехал…

Слова застыли у нее на губах, когда она встретилась взглядом с синими глазами брата. Сердце заволновалось, и Беатриче приложила к груди руку, словно стараясь унять его стук.

– Эннио… – едва слышно пробормотала она.

– Беа… Сестренка… – прошептал он.

Беатриче бросилась в комнату и, упав перед кроватью на колени, крепко сжала руку брата, заливаясь слезами.

– Прости меня, Эннио… – рыдала она.

– Беа, – морщась от боли, постарался Эннио приподняться.

– Не вставай! – строго приказала Марисоль, но он уже сел. – Беа, поднимись, – ласково обняла она ее за плечи. – Поднимись, иначе Эннио встанет и снова потеряет сознание.

Беа испуганно вскочила. Бесконечно долго они с Эннио смотрели друг другу в глаза, будто пытаясь прочитать в них, простил ли один другого. Эннио медленно протянул ей навстречу руки, прилагая нечеловеческие усилия. Невероятная слабость практически не позволяла ему двигаться. Беатриче вложила свои пальцы в его ладони и крепко сжала. Потом вплотную подошла к кровати и провела дрожащей рукой по его волосам, коснулась пальцами шрама, погладила по щеке. Слезы затопляли ее лицо, капали вниз, но она не замечала их.

– Эннио, прости, что я поверила всем этим слухам… Хотя я не верила, на самом деле, нет! Я знала, что ты не мог этого сделать, – всхлипнула она. – Я счастлива, что ты вернулся, Эннио…

– Беа, не плачь, прошу тебя, – попытался он обнять ее, не в силах видеть ее слезы. Он никогда не мог их видеть и всегда немедленно стирал их со щек сестренки, стараясь утешить. Но объятие не удалось ему: резкая боль пронзила шею и плечо, и Эннио непроизвольно вскрикнул.

– Эннио, ложись и не двигайся, – испугалась Беатриче. – Сейчас придет врач.