Поцелуй навылет
Шрифт:
— По-моему, он хочет, чтобы ты заплатила за номер, — засмеялся Феликс, неторопливо отодвигая занавеску душа.
— Я решила, что ты ушел! — воскликнула она. Стук во входную дверь не прекращался.
— Если ты этого хочешь, то меня не будет через пять минут. — Феликс пожал плечами и отвернулся, чтобы взять старое, мятое полотенце Фоби, единственное, которое она взяла с собой. Оставляя мокрые отпечатки сморщенных ступней, он подошел к раковине, чтобы почистить зубы ее зубной щеткой.
После
Заставляя себя думать о том, каким псевдовеликолепным он казался, по сравнению с грубой мужественностью небритого Дэна, от которого пахло чесноком, Фоби очень неохотно начала искать кошелек на кровати.
Замок уже расшатался и грозился выпасть, когда Фоби осторожно приоткрыла дверь не больше, чем на дюйм, и просунула в щель оставшиеся несколько франков, включая мелочь и пятьдесят сантимов, которые она стащила у Феликса. Затем она захлопнула дверь и прижалась к ней всем своим дрожащим телом, прислушиваясь к Феликсу, который шумно чистил зубы. Хозяин медленно удалялся.
К тому времени, как Феликс вошел в комнату, одетый в одни влажные от пара джинсы, вытирая губы ее смятым полотенцем, Фоби успела облачиться в черное асимметричное платье и тонкую футболку, вывернутую наизнанку. Стараясь не встречаться с ним взглядом, она искала в сумке трусики.
— Ты прекрасно выглядишь. — Феликс остановился напротив нее, выплевывая синие ворсинки полотенца, и широко улыбнулся.
Фоби очень захотелось, чтобы он не был таким физически безупречным. Когда она смотрела на него, он казался ей почти нереальным. Она придирчиво оглядела его, выискивая недостатки.
Феликс явно решил, что ее пристальный интерес был вызван желанием увидеть больше. Он лениво потянулся к ширинке.
— Что ты делаешь? — резко отпрянула Фоби.
Феликс улыбнулся такой великолепной, грязной и призывной улыбкой, что ей пришлось напоминать себе, что нужно продолжать дышать. Она с тревогой смотрела, как он начал расстегивать пуговицы.
— Эта всегда плохо расстегивается... — Он засмеялся. — Угадай с трех раз.
— Я думала, что ты только что их надел, — пролепетала она.
— Я следую твоему примеру. — Феликс явно собирался снять джинсы. — А теперь раздевайся.
— Что? — ее вспотевшая от волнения кожа прилипла к стеклу.
— Снимай одежду — только очень медленно, — а потом ложись в кровать. — Феликс молниеносно стянул джинсы.
— Классные ноги, — выдавила Фоби, умышленно не добавляя «все три». Она очень старалась не смотреть на его эрекцию. Его член был огромным, прямым, как Всемирный торговый центр, и казался твердым как сталь. Просто
Саския не лгала, когда говорила, что он почти доставал до пупка. Фоби быстро отвела взгляд и уставилась на рисунок с изображением Эйфелевой башни, потемневший от дыма сигарет, но башня тоже показалась ей фаллическим символом, и она перенесла все свое внимание на выключатель.
— Раздевайся, Фоби, — засмеялся Феликс. — Я чувствую себя полным идиотом, стоя здесь нагишом. Иди сюда.
— Заманчивое предложение, но я пас, — осторожно сказала она. У нее колотилось сердце, а пульс бился так, словно к нему подвели электроды. «Как он посмел так подействовать на меня», — кипела она от злости.
— Хочешь, чтобы я тебя раздел? — мягко спросил он.
Он обращался с ней, как с пугливой девственницей, с возмущением подумала Фоби. Хотя, если как следует разобраться, она чувствовала и вела себя именно так. Поведение Феликса, больше похожего на облизывающегося хищного волка, пугало. Хотя сама себе она казалась, скорее, Белоснежкой.
Она еще сильнее прижалась к стеклу и подумала о том, что бы ей сейчас посоветовала Саския. Попытка спрятаться явно исключалась.
Феликс глубоко вздохнул:
— Фоби, я люблю тебя.
— Что? — Она с изумлением уставилась на него, не веря своим ушам.
— Я люблю тебя. — Он перевел пугающе искренний взгляд синих глаз от смятой кровати к лицу Фоби.
— Ты почти не знаешь меня, — ошеломленно прохрипела она.
— Хорошо, тогда я думаю, что я тебя люблю.
— Ты не можешь так думать, — выдавила Фоби. — Ты назвал меня настоящей сукой.
— Значит, я смог бы полюбить тебя, — вздохнул он, начиная терять терпение.
— В таком случае, мне кажется, что сначала тебе нужно разобраться в своих чувствах, прежде чем внезапно объявлять мне о них, стоя здесь в чем мать родила. В такой ситуации девушка может сделать неправильный вывод.
— Послушай, Фоби, тебе обязательно нужно спорить именно сейчас? — огрызнулся он. — Это не совсем та реакция, которую я ждал.
— А тебе больше понравилась бы Фоби, сбрасывающая с себя одежду и прыгающая к тебе в постель?
Феликс молча уставился на нее.
— Я не знаю. — Он потер лоб. — Я знаю только то, что очень хочу заняться с тобой любовью, Фоби. А еще мне бы хотелось, чтобы ты перестала смотреть на меня так, словно я свихнувшийся извращенец, который вошел сюда с Монмартра. Я не могу понять, чего хочешь ты, черт возьми.
— Я... э-э-э... я бы не отказалась от пиццы, — неуклюже пошутила она, до сих пор не в состоянии переварить неожиданное признание Феликса.