Поцелуй навылет
Шрифт:
— Я думал, что ты сегодня должна работать. — Он смотрел на Фоби через сигаретное облако дыма.
Фоби озадаченно взглянула на него.
— Ты говорила, что у тебя сегодня несколько встреч, — напомнил он.
— Я отменила их, — неуклюже солгала она.
— Чем именно ты занимаешься?
Этого вопроса она страшилась всю неделю, но до сих пор не смогла придумать убедительного ответа. К счастью, заказ принесли как раз в тот момент, когда
— Итак, чем ты зарабатываешь себе на жизнь, Фоби?
— Я не хочу говорить об этом.
Феликс вздохнул и уставился в потолок.
— Хорошо, хорошо, — выпалила Фоби. — Я признаю, что снова пыталась обмануть тебя. Я сказала, что у меня дела в Париже, хотя на самом деле никаких дел здесь у меня нет. Я лишь не хотела, чтобы состоялся этот разговор, который скомпрометирует меня в твоих глазах. Именно это сейчас происходит. С последней работы меня уволили, честное слово. Это произошло несколько недель назад. Я ненавидела свою работу и считала, что достойна большего. Сейчас я работаю в баре и много мечтаю. Доволен?
Она сделала большой глоток из своего бокала, осознавая, что сказала слишком много.
Феликс посмотрел ей в глаза и потушил свою сигарету.
— Я люблю тебя. — Он наклонился к ней, чтобы нежно поцеловать ее щеки, лоб и губы.
— Нет, не любишь. — Фоби отвернулась, и его язык скользнул по ее щеке. Неожиданное, непреодолимое желание поцеловать его в ответ привело ее в ужас.
Феликс отодвинулся.
Чувствуя себя самым несчастным человеком на земле, Фоби равнодушно посмотрела на меню, состоявшее из изысканных и очень дорогих блюд, и ей захотелось оказаться в «Макдоналдсе», где можно было быстро перекусить. Но «Макдоналдс», если судить по досье Феликса, было слишком хулиганским и плебейским местом для его утонченного вкуса.
— Ты голодна? — Он изучал свое меню.
Фоби посмотрела на сосредоточенное выражение его опущенного лица и с трудом поборола желание протянуть руку и прикоснуться к блестящим рыжим волосам.
— Умираю с голоду, — пробормотала она. Ее несчастный желудок сводило судорогой. Она прочитала название одного блюда, которое представляло собой горячий салат с козьим сыром, чесноком и сметаной.
Феликс бросил свое меню в аквариум, напугав рака, который начал зарываться в песок.
— Париж мне надоел, — неожиданно объявил он. — Давай вернемся. Я хочу пообедать в какой-нибудь забегаловке и сходить в лондонский ночной клуб.
Фоби рассмеялась:
— Яйца, чипсы, сосиски, помидоры...
— Бекон, черный пудинг, грибы. — Феликс тоже начал улыбаться.
— Поджаренный хлеб, фасоль, кетчуп...
— Горох, лимонад и жареные яйца...
— Я называла яйца.
—
— Да.
— Тогда пусть будет двойная порция яиц. Хорошо поджаренных. Плавающих в жире. — Он снова наклонился к ней над столом. Его язык коснулся мягких губ Фоби.
— А на десерт засахаренные вишни размером с шарики для пинг-понга. — Губы переместились к ее уху.
— И много мороженого.
Губы Феликса вновь вернулись к ее рту. «Почему, почему, почему его поцелуи были так восхитительны?» — виновато подумала Фоби.
На мгновение он отодвинулся, провел большим пальцем по ее влажным губам и заглянул ей в глаза.
— Обещаешь, что больше никогда не будешь мне лгать? — выдохнул он.
— Обещаю, — прошептала она.
— Ты фотографировал ее спящей? — тихо спросил Дилан, взглянув на маленькие блестящие снимки.
— Не смог удержаться. — Манго пожал плечами, рассматривая особенно неудачную фотографию Флисс. В одном нижнем белье она лежала на одеяле, как труп. Пиво из банки заливало ее мятый сероватый лифчик и веснушчатый живот. — Ну и вид!
Дилан молча собрал фотографии и очень медленно разорвал их на мелкие кусочки.
— Какого черта ты сделал это?
— Где негативы? — Он произнес это с такой яростью, что Манго закрыл руками голову, словно попал под обстрел в Ираке.
— В бумажнике, — угрюмо ответил он, слишком испуганный неожиданной вспышкой гнева, чтобы солгать.
Дилан достал негативы и щелкнул зажигалкой. Через несколько секунд они были уничтожены.
— Наверное, ты без ума от нее, — захихикал Манго.
— Нет. — Взглянув на него, Дилан вздохнул и положил тлевшие остатки негативов в пепельницу. — Я лишь презираю твои порочные, развращенные, дерьмовые замашки. Если бы этот дом не был домом твоего отца, я бы прямо сейчас вышвырнул тебя на улицу.
Манго сладко улыбался, не обратив ни малейшего внимания на его слова.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что ты безнадежный маленький подлец, — прошипел Дилан.
— Но я читал все твои книги. — Манго возвел глаза к небу в притворном поклонении.
— Что? — Дилан мгновенно перешел в оборону.
— «Сердца в Твейне» и «Три коротких слова» были моими любимыми.
— Как, черт возьми, ты это узнал? — Дилан оцепенел.
— Моя подруга работает в издательстве «Красная роза». Она рассказала мне, что один из их лучших авторов на самом деле парень. — Манго преувеличенно громко захихикал от воспоминания. — Представь мое удивление, когда она сообщила мне, что Генриетта Холт на самом деле была неким Диланом Эбботом. Кстати, она думает, что ты владелец бара. Я не стал рассеивать слухи.