Поцелуй отмщения

Янг Саманта

— Роза, — сказал он с предупреждением.

— Думаешь? Потому что я так не думаю. Мне нравится сила, но не из-за того, что я хочу раздавить других ею. Мне нравится её свобода. Мне нравится магия. Возможности. Мир сильно отличается от того, что я ожидала. Он древний и новый, загадочнее, чем я представляла. И я теперь часть его. Как и ты. Твои намерения насчёт меня были плохими. — Сквозь слёзы она смотрела, как он помрачнел от… гнева? Сожалений? Было сложно понять. — Но важна твоя способность передумать, и поступить правильно. До того, как я узнала правду о тебе, видела тебя как неземное благородное создание, с которым

мне волнительно и безопасно. И, несмотря на твои планы на месть, я всё ещё вижу тебя таким. Такой ты в глубине души. Просто упрямый, и не видишь этого.

Последнее предложение сорвалось с губ, и Фионн встал и вышел из комнаты. Даже не оглянулся.

Слёзы полились по щекам Розы, стоило ей моргнуть.

* * *

Фионн хотел общества Розы — желал, ведь всё естество загоралось, когда она оказывалась поблизости — ему нужно пространство. Она задевала старые раны и разбирала причины мести Анье, путала его мысли, навязывала свои идеи о том, какой он.

Роза запуталась. Связь пары заставляла её ощущать бред насчёт него.

Если в его ледяной душе и оттаял уголок от её впечатления о нём, Фионн игнорировал его.

Из всех комнат замка только спальня была убежищем Фионна. Оттуда открывался чудесный вид на море, и там были его любимые книги. Книги — одно из лучших изобретений современного мира. Он научился читать сразу же, когда выучил английский. А потом изучил французский, немецкий, испанский и латынь, и он научился читать и на тех языках. Он многое в мире пропустил, пока был в мире фейри. И пропущенное поражало его.

Он направил руку на камин, и в нём затрещал огонь.

Фионн сел на большую кровать, смотря на языки огня. Стоило сильнее надавить на Розу ради Брэйтема. Дни пролетали. И её хватка становилась всё опаснее.

Началось с его историй, чтобы манипулировать, но это превратилось в нечто иное.

Фионн говорил этой женщине то, что не рассказывал никому.

Он зажмурился, плюхнулся на кровать и пытался успокоить разум. Сосредоточиться. Но сон соблазнительно шептал об отдыхе.

* * *

Фионн свесил ноги с кровати, упёрся локтями в колени, глядя на стену, но, не видя её. Замок королевы в Соласе, столице Сауры, земель Дня, потрясал. Когда он попал в мир фейри, не знал, что вызывало отвращение сильнее: то, что он тут как раб, или красота чужого мира.

Замок Саура был высоким, башни и шпили тянулись далеко в небо, казалось, пропадали в нём. И замок искрился, как драгоценный камень. Весь. Здания тут были с покрытиями, которые звали блеском, мутный материал позволял видеть изнутри. Замок, казалось, весь был из осколков блеска, мерцал и сиял на солнце. Стены внутри сияли от шаров света, парящих под потолками.

Огонь как источник света в мире фейри не требовался. Для такого у них была их ужасная магия.

— Ты хмурый. — Её голос был как удар хлыстом по спине. — Из-за чего хмуришься?

Фионн оглянулся на нагую королеву фейри. Анья была потрясающе красивой.

Красота была для неё мелким словом. Светящаяся. Золотая. Золотистые волосы и глаза, золотая кожа, узкая талия, длинные тонкие ноги, округлые бедра и пышные груди. Она спокойно растянулась, согнув одно колено, а вторую ногу вытянув перед собой; корпус был приподнят на локтях. Золотистые глаза пристально смотрели в его глаза.

Фионн презирал её. Всей душой презирал Анью, королеву фейри.

— Это из-за девушки, которую я убила сегодня? Она и её сестра пытались сбежать от аристократа, которому принадлежали. Я пощадила её сестру. Я могу быть милостивой, Фионн. Но, если хочу поддерживать страх и уважение моего народа в равновесии, мне нужно принимать сложные решения.

Фионн не мог понять язык фейри. Он был неразборчивым для людей. Но фейри быстро улавливали языки людей, как и язык его народа. Он хотел, чтобы было не так. Чтобы он не мог понять, чтобы не общался с этой сукой. Закатив глаза, он повернулся к стене, предпочитая этот вид.

— Забавно, что ты убила сестру с рыжими волосами и пощадила темноволосую. По их словам, темноволосая была подстрекательницей.

Он ощутил её прикосновение к спине, когда она скользнула пальцем по ней.

— Ты знаешь, почему, сладкий. Это нужно озвучивать? От этого я кажусь мелочной.

— Ты убила её, потому что она выглядела как Эйвин.

Её прикосновение исчезло, он услышал, как она раздраженно фыркнула.

— Обязательно произносить это имя?

— Я никогда не полюблю тебя, Анья. — Фионн встал, повернулся к ней. Ненависть была льдом в его венах. — Почему не убить меня?

Она улыбнулась. Невинная милая улыбка не вязалась с её злобой.

— Потому что я наслаждаюсь тобой. И тем, как ломаю тебя.

— Прошло шесть лет. И до сих пор ты не сломала меня… и не сломаешь.

Анья рассмеялась, звук был радостным, как переливы колокольчиков. А потом она пропала и появилась в другой части комнаты, где хранила всегда полную чашу светло-золотой жидкости, бурлящей на языке. Она сделала глоток, и золотое платье, будто жидкий металл, окутало её. Она смотрела на него с желанием и угрозой.

— О, такой наивный Фионн. Если на это уйдут века, так тому и быть. Но я сломаю тебя.

— Никогда.

Она снова рассмеялась, запрокинув голову, и волосы мерцали, как озаренная солнцем вода, на её спине. А потом она махнула ладонью, и появился Лир, капитан стражи.

Фионн напрягся. Лир был садистом, обожал насилие. Мужчины, женщины, дети — ублюдку было всё равно. Он не только убил волка Коналла, но и попытался напасть на Фионна. Его остановила Анья, появившись и отругав его.