Поцелуй смерти (Предел дозволенного, Заговор смерти)

Робертс Нора

– Если вы прыгнете с крыши, то никто не сможет. Господи, как же здесь жарко… Давайте войдем внутрь и все обсудим.

Женщина несколько мгновений колебалась, потом ус­тало покачала головой и наклонилась над краем крыши.

– Убирайтесь к черту.

Ева прыгнула вперед, поймала мальчика за пояс, а дру­гой рукой схватила женщину под мышки, напрягая муску­лы и упираясь ногами в крышу, чтобы не дать им свалиться на тротуар.

– Держитесь, черт бы вас побрал!

Пот слепил ей глаза. Мальчик извивался, как рыба. Женщина смотрела на нее пустыми глазами.

– Иногда

лучше умереть. Вы должны знать это, Дал­лас, – неожиданно улыбнулась она.

Ева внезапно очутилась в другом переулке, вся дрожа от боли и потрясения. Теперь она была избитым и изуве­ченным ребенком, без имени и без прошлого.

Они использовали ее собственные воспоминания, и она ненавидела их за это.

Переулок в Далласе, девочка с окровавленным лицом и сломанной рукой, которой некуда бежать…

«Черт бы вас побрал! Я не желаю в этом участвовать!» – хотела закричать Ева, стремясь освободиться от видений, которые кто-то методично вливал ей в мозг. Но в этот мо­мент программа переместила ее в морозную ночь на улице Манхэттена. Бауэрс стояла перед ней и усмехалась.

– Ты безмозглая сука. Я засыплю тебя жалобами. Все узнают, что ты шлюха и продвигаешься по службе только потому, что трахаешься с кем попало.

– У вас будут проблемы, Бауэрс. Возможно, после того, как я опишу все ваши нарушения субординации, уг­розы старшему по званию и бездарную работу, департамент наберется смелости и вышвырнет вас.

– Посмотрим, кого они вышвырнут! – Бауэрс сильно толкнула Еву.

– Руки прочь! – Ева дрожала от ярости.

– Не угрожайте мне. Здесь нет никого, кроме нас двоих.

– Я не угрожаю, а предупреждаю. Уберите руки, не попадайтесь мне на глаза и не мешайте работать, или вы за это ответите!

– Я вас уничтожу! Выставлю напоказ все ваши худо­жества, и вы не сможете меня остановить.

– Посмотрим.

В руке у Евы оказалась металлическая трубка. Чувст­вуя, как пальцы стискивают ее, чтобы нанести удар, она быстро отшвырнула ее и схватила Бауэрс за форменную куртку.

– Только троньте меня еще раз, и я надеру вам задницу! Можете жаловаться сколько угодно – моя репутация это выдержит. Но я обещаю, что вас лишат значка и вы­швырнут на улицу раньше меня. Вы позор для всего де­партамента!

Ева отпустила Бауэрс и зашагала прочь. Заметив краем глаза движение сзади, она пригнулась и почувствовала, как трубка просвистела у нее над головой, коснувшись волос.

– Я ошиблась, – спокойно сказала Ева. – Вы не позор департамента, а просто сумасшедшая.

Бауэрс зарычала и снова замахнулась трубкой, но Ева прыгнула на нее, и обе покатились по земле. Вырвав у Бауэрс трубку, Ева снова отбросила ее, выхватила револь­вер и приставила его к подбородку Бауэрс.

– Вы арестованы за попытку убийства! – Заломив Бауэрс руки за спину, Ева полезла в карман за наручника­ми – и внезапно снова очутилась во мраке. Она стояла в кровавом месиве и чувствовала, что ее руки покрыты кро­вью.

– Господи, я этого не делала! – Ледяная волна ужаса захлестнула ее. – Я не могла этого сделать!

– Достаточно. Конец программы, – донесся до Евы чей-то голос.

С

болью в сердце Мира наблюдала, как дергается ее тело. Когда шлем убрали, их взгляды встретились через стекло.

– Первая фаза тестирования окончена. Пройдите в соседнюю комнату.

Ева соскользнула с кушетки. Ей понадобилась минута, чтобы унять дрожь в коленях и перевести дыхание.

В соседнем помещении с пустыми белыми стенами на­ходилась еще одна кушетка, стул, длинный стол с инстру­ментами, какие-то аппараты и мониторы. Сразу же вслед за Евой туда вошла Мира.

– Вам полагается тридцатиминутный отдых. Советую им воспользоваться.

– Хорошо.

– Сядьте, Ева.

Ева опустилась на кушетку, стараясь выбросить из го­ловы недавнее испытание, чтобы приготовиться к следую­щему. Мира села на стул, положив руки на колени.

– У меня есть дети, которых я люблю, – начала она, и Ева озадаченно нахмурилась. – У меня есть друзья, к ко­торым я очень привязана, знакомые и коллеги, которых я уважаю и которыми восхищаюсь. К вам я испытываю все эти чувства. – Мира наклонилась вперед и сжала руку Евы. – Если бы я была вашей матерью и имела какую-то власть над вами, то запретила бы вам подвергаться третье­му уровню тестирования. Как друг, я прошу вас изменить решение.

Ева посмотрела на руку Миры.

– Мне жаль, что это так трудно для вас.

– Господи, Ева! – Мира вскочила и отвернулась, ста­раясь обуздать водоворот эмоций. – Это очень тяжелая процедура. Вы окажетесь абсолютно беспомощной, неспособной защищать себя физически и эмоционально. Если вы начнете инстинктивно сопротивляться, это может скверно отразиться на сердце. – Она повернулась к Еве, понимая, что все уговоры бесполезны. – Комбина­ция наркотиков и сканирования на этом уровне сделает вас больной. У вас начнутся головные боли, тошнота, ус­талость, головокружение, возможно, вы временно утрати­те мышечный контроль…

– Звучит устрашающе, но вы ведь знаете, что я не передумаю. Так что толку пугать меня и себя? Просто де­лайте свое дело.

Капитулировав, Мира подошла к столу, взяла пневма­тический шприц и наполнила его.

– Лягте, и попытайся расслабиться.

– Может быть, я даже вздремну, – бодро заявила Ева и легла на спину, глядя на холодное голубоватое сияние в потолке. – Для чего этот свет?

– Сосредоточьтесь на нем. Вообразите, что вы утопае­те в этом свете.

– Значит, вот почему у вас в кабинете голубые кресла? Чтобы люди могли утопать в голубом?

– Это как вода. – Мира ловко расстегнула «молнию» на костюме Евы и обнажила плечо. – Вы можете пред­ставлять себе, что плывете. Теперь небольшая инъек­ция – просто успокоительное.

– Ненавижу лекарства!

– Знаю. Дышите нормально. Я должна присоединить сканеры и мониторы. Вы не почувствуете никакого дис­комфорта.

– Меня это не беспокоит. Мое кольцо у вас? – Голова у нее начала слегка кружиться, язык онемел. – Могу я за­брать его?

– Оно у меня. Как только мы закончим, я верну его вам. – С ловкостью, обусловленной долгой практикой, Мира прикрепляла сканеры к вискам, запястьям, груди Евы. – Расслабьтесь. Пусть синева обволакивает вас.