Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Астромерия

– Не очень хорошо, - я взглянул на женщину, заботливо проведшую рукой по моему ожогу. Бутти коварно усмехнулась, убирая холодные руки. Касавшиеся меня едва уловимым жестом.

– Это вещичка, которая может моментально лишить вас рассудка, здоровья, речи… Чего угодно, зависит это лишь от того, как ее применить. Не советую доводить до ее использования, Томас. Но сейчас извините меня, я вынуждена заняться делами, требующими моего личного исполнения. Чуть позже мы с вами побеседуем, и я уверена, беседа эта будет приятна и познавательна для нас обоих, - она очаровательно улыбнулась и обернулась к Хранителям и Ватли. – Кто из вас, олухи, притащил сюда мальчишку? – осведомилась женщина. Голос ее снова стал ледяным и властным. Я вспомнил, с кем я сам разговаривал подобным образом. С Василиском. Важно было не показать змею страха, волнения. От меня требовалось

для него быть неумолимым и суровым повелителем, в чьей власти полностью была его жизнь. Мне всегда было интересно, какое впечатление я произвел на Роззи, когда в ее присутствии допрашивал змея, но этого узнать мне так и не довелось. Жена, будучи со мной всегда вполне откровенной, о первых впечатлениях обо мне мне почти не рассказывала… Один из парнишек робко выступил вперед. Бутти ласково потрепала его по щеке, а затем тишину комнаты прорезал звук пощечины. Мальчишка схватился за щеку, на глазах его заблестели слезы.

– Больно, госпожа Бутти.

– Ты еще не знаешь, что такое больно, - прошипела женщина. Ее палочка легонько коснулась живота мальчика и тот взвыл от боли, заливаясь слезами. Точно так же, как Рауль, когда мы тут оказались… - вот это больно, Марк. Вот что такое больно. Могу сделать еще больнее, - Бутти рывком притянула его к себе. Куда упиралась палочка, я не видел, но судя по ужасу в глазах мальчика это было что-то для него жуткое… - Ватли!

– Да, госпожа? – подскочил к ней ифрит, кланяясь. – Что угодно госпоже Элеоноре? Как я могу вам угодить?

– Отведи их. Этого – на личную аудиенцию у Верховного, - она указала на рыжего парнишку, оставшегося у стены. – А этот – она тряхнула блондина, которого только что мучила, за плечо. – Примет участие в будущем дне Ягнят. У него есть кто-то близкий?

– Сестренка, фрау Бутти, - пискнул мальчишка.

– Ты ее очень любишь?

– Да, фрау Бутти. Умоляю, не трогайте ее, у меня больше никого нету… Она сейчас растет в приюте…

– Она причиняла вред кому-либо из Хранителей?

– Ударила Конана однажды, но она нечаянно! Не трогайте ее! – он рухнул на колени. – Фрау Бутти, умоляю, прошу вас… Что угодно сделаю…

– Жертва – сестра, - Бутти даже не взглянула на него. Я почувствовал внезапное облегчение и недоумение. Я уверен был, что Бутти сделает Ягненком девочку, но оказалось иначе. И во взгляде ее, когда она слушала о его сестре, на миг мелькнуло что-то человечное.

“А она не так проста, как кажется…” - отчего-то подумалось мне. Слова Кэтрин о том, что Нора очень неоднозначно ведет себя порой и рассказ дочери о том, что Бутти фактически спасла ее дважды вспыхнули в памяти. Вслед за ними появилась и надежда на то, что я покину этот замок живым. Что я отсюда выйду. Тем более, напомнил я себе, если верить словам фройнляйн Бутти, которую почему-то звали тут фрау, Рауль это неприятное место покинул…

– Да, госпожа, - Ватли ухватил парнишек за шиворот и поволок обоих к двери. – Что потом я могу сделать для госпожи Элеоноры?

– Оставь меня на сегодня. Завтра утром ты должен быть в моей лаборатории. В девять утра. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Но сегодня я не желаю больше видеть тебя.

– Да, госпожа, как вам будет угодно, - Ватли не сводил с Элеоноры пустого взгляда. – Я буду мечтать о завтрашнем утре, чтобы снова угодить моей Повелительнице… - под жестким взглядом Бутти он удалился, утащив с собой обоих мальчиков. Хранительница присела рядом со мной и протянула склянку с красной жидкостью.

– Это зелье, которое поможет заживить ожог, Томас. – Бросила она. – Все остальные колбы и бутылочки трогать не рекомендую, в некоторых яд, в некоторых зелья, которые нанесут вашему здоровью ущерб. Я отдам распоряжение и их уберут отсюда. Советую вести себя разумно, - она поднялась на ноги и взглянула на меня, поправив плащ. – Пока что вы пленник мой и Димитра. Молите вашего Бога, чтобы он не передал ваше содержание тут кому-либо еще… - ее черные глаза сверкнули. Я вздрогнул, ощутив, что мне в горло упирается палочка Бутти. – Вы не можете отсюда трансгрессировать, вы не в силах тут использовать магию. Палочка в ящике тумбочки… - она потрепала меня по щеке. – Вы очень умный мужчина и мне очень этот факт импонирует. И советую не разочаровывать меня в моем мнении о вас. Иные Хранители будут далеко не так добры, - она надавала пальцем на свежую рану у меня на шее. Тело пронзила вспышка легкой боли… - до встречи, мистер Реддл, - скрипнув голенищами высоких сапог, она удалилась из моей комнаты. Черный плащ

подобно крыльям летучей мыши, развевался у нее за спиной. Красивая, роковая и опасная женщина превратилась из друга моей дочери и тайной информатора Влада, о чем я узнал после войны, в мою тюремщицу. Звук запирающегося замка и странная пустота внутри. Словно магии я был лишен… Это ощущение за месяцы мои в этом месте стало привычным, но тогда я лишь начал его испытывать… Боль исчезла, я коснулся ожога, поднялся на ноги, чувствуя, что силы уже ко мне вернулись, как и умение мыслить, и подошел к зеркалу над умывальником в глубине комнаты. Оттуда на меня взглянуло мое посеревшее лицо с уставшими глазами и огромным ожогом на щеке…

***

Это произошло крайне неожиданно, поздним вечером. Влад и Кас отбыли куда-то по очень важному делу, с нами остались граф Матей и Майкл. Потом присоединились два аврора из Трансильванского аврората, караулившие коридоры замка. Беды не предвещало ничто…

Сириус развлекал малышей, играя с ними, Жозефина что-то вязала. Вообще я заметил, что руки этой еще довольно молодой женщины не ведают покоя. Она всегда была чем-то занята и никогда не сидела сложа руки. Вот и сейчас она, изредка бросая взгляды на Сириуса и чуть краснея, вязала какую-то одежду для малышей. Они, о чем мне поведал сам Бродяга, все-таки умудрились на Рождество друг с другом объясниться и сейчас, больше двух недель спустя, у них постепенно зарождалось что-то похожее на отношения. На Бродягу это влияло самым благотворным образом, поскольку он начал слушаться Жозефину, бывшую женщиной вполне сознательной, и глупостей делал меньше. А у меня впервые после его недолгого побега из укрытия прошло желание его удушить. Его побег тогда сильно подкосил Жозефину и мог подставить нас… Наверное, не будь приказа Кэтрин, Влад бы точно его испепелил взглядом. Если б умел, конечно. Но сейчас, когда Ивз тоже начала иметь на Сириуса довольно сильное влияние, я мог быть более уверен в том, что тот не наделает по вине своей эмоциональности и порывистости глупостей. Хотя бы из-за нее и ее детей.

Владислав Матей что-то читал, сидя в глубоком кресле у камина… Майкл же развлекался, превращая серебряный поднос в лебедя и обратно. Поскольку приемный племянник Роззи собирался стать Трансфигуратором, до того, как с позором отчислен был из Денбриджа за проделку над питомицей директора Института, такой род его развлечений был вполне ожидаем. Хотя чаще он учил нас с Сириусом сопротивляться способностям ифритов, иногда доводя нас обоих до полной усталости. Сам он после таких уроков набирался сил, подпитываясь той энергией, что мы отдавали на сопротивление его чарам. И за больше чем месяц таких тренировок Майкл научил нас вполне успешно сопротивляться многим иллюзиям ифритов и влиянию их способностей на наше сознание. Он раз за разом вызывал у меня самые страшные воспоминания до тех пор, пока они не перестали практически, будучи вызваны ифритом, причинять мне боль. Влад и Кас потом вызвали их же, чтобы проверить, как это будет у них. Но и их усилия уже оказались напрасны…

– Майкл рожден ифритом, - заметил Влад как-то по поводу способностей поляка. – Он сильнее, чем я когда-либо буду, как ифрит. Для него пользоваться этими способностями так же естественно, как для нас с вами – дышать. Я прибегаю к ним, но делаю это сознательно. Майкл тоже, но они… Они всегда с ним и ему их нужно лишь выпустить на волю. Мне – вызвать. В этом и различие.

Ожешко научил нас сопротивляться в сознательном состоянии, измучив, в рекордно короткие сроки, но над миром наших снов по-прежнему оставался властен в полной мере. И я не знал, как буду спать здесь, где живут десятки ифритов. Которые в отличии от Майкла едва ли будут добавлять развлечения ради в мой сон фиолетовых пони в пуантах и балетной пачке. Скорее, видения, вызываемые ими, призваны были стать моими ночными кошмарами. Однако практика показала, что кошмары вызывали у меня только когда я заслуживал, по мнению Димитра, наказания. Что укрепило мою надежду выбраться оттуда и подчеркнуло, что я на самом деле его почетный гость.

Итак, мы все собрались в одной Зале, занимаясь каждый своим, когда это произошло. Шла третья неделя января, середина зимы…

Их было девять. Точнее, сначала их было восемь. Облаченные во все черное, абсолютно не скрывая лиц, они разрушили защитные чары, окутавшие замок, и ворвались внутрь. Мы с Сириусом схватились за палочки, загораживая собой Ивз, которая прижала к себе малышей… В руке Матея палочка возникла словно бы сама собой. Майкл поднялся на ноги, глаза его ярко полыхнули желтым.