Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Астромерия

После случившегося у Реддлов и вечера у Беллатрисы, когда она допрашивала меня, не пытая, правда, а потом несколько часов кряду «разговаривала» с Антонином наедине, применяя, вне всякого сомнения, Круциатус (надо отдать ему должное, он ни разу даже не пикнул за эти часы), после последовавшего дома скандала, когда мой страх вырвался наружу, после последовавшей за ссорой ночи, между нами что-то изменилось. Наутро после всего упомянутого мы собирались в Рокфорд за новой палочкой для Антонина. Как вдруг я неожиданно для себя оказалась в кольце теплых сильных рук.

– Анж, ты в порядке? – он посмотрел мне в глаза. – Она тебя вчера не трогала?

–

Нет, - отозвалась я. Антонин притянул меня к себе еще сильнее. – В смысле, не трогала. – Мне показалось, что на секунду его губы дрогнули в некотором подобии улыбки. А во взгляде промелькнуло что-то почти нежное… С того дня между нами что-то изменилось, как будто бы ниточка, связавшая нас странной симпатией и полублизостью, стала прочнее. Следующей ночью я осталась в спальне мужа, уже не уходя к себе. Нет, на сей раз ничего не было, мы оба ужасно устали за трудный день. Но, засыпая, я почувствовала на талии сильные руки, обнявшие меня…

Это не была любовь, ни ранее, ни когда-либо потом, и я понимала это всегда. Это было не любовью, не влюбленностью, а чем-то больше, чем-то глубже… И в какой-то момент мне показалось, что чем-то похожим на любовь и даже чем-то большим это было не только с моей стороны…

***

Я проглотила пару вилок салата из рыбы и почувствовала внезапную тошноту, подкатившую к горлу. Зажав рот рукой, я с трудом подавила приступ и натянула на лицо фирменную улыбку.

– Что-то не так, мэм? – подскочила ко мне официантка. Я выдавила из себя милое и вежливое:

– Все в порядке. Мне просто немного нездоровится. Очень вкусный салат, - я снова проглотила кусочек. – У вас есть что-нибудь, чем можно успокоить тошноту? Я просто недавно лежала в больнице, вот, наверное, немного не долечилась. – Девушка, закивав, скрылась в кухоньке. Антонин отставил в сторону свой салат, допил кофе и кивнул мне на дверь.

– Хватит на сегодня, не дождемся. Пошли в гостиницу. Врачей вызвать?

– Зачем? – допивая сок, спросила я. Есть что-либо из двух моих почти нетронутых салатов я не могла, да и не хотела.

– Ты бледно-зеленая вся, - отозвался Антонин, положив на стол пачку денег. – Что с тобой происходит, скажи мне?

– Не знаю, - пожала я плечами. – У меня подобное состояние было, когда мама с папой разводились. Это нервное, наверно.

– А из-за чего ты нервничаешь-то? – усмехнулся он, помогая мне встать. Я оперлась на его руку и мы вышли. Девушка, вышедшая к нам, окликнула, но Антонин проигнорировал ее оклик. Мы вышли на улицу и я с наслаждением вдохнула свежий холодный воздух. Тошнота слегка ослабла.

– Не знаю. Из-за чего-то, видать, нервничаю, - отмахнулась я. – Ищем объект?

– Какой объект? – вздохнул Антонин. – Ты себя видела? Пошли в номер, завтра будем его уже конкретно искать. Идем, - он подхватил меня под руку и повел через толпу суетящихся горожан и гостей городка к нашей гостинице. Мне же, с головокружением и тошнотой, почти все кругом было безразлично и я не заметила даже, как оказалась внутри помещения снова.

– Добрый вечер, миссис Долохова и мистер Долохов, - улыбнулась нам женщина с ресепшена. Я кивнула в знак приветствия, чтобы не открывать рот. Мы поднялись этажом выше, где Антонин помог мне снять куртку и на руках, видя, что мне плохо, перенес из крошечной прихожей номера в не менее крошечную спальню, где довольно бережно усадил. Тошнота постепенно улеглась, в номере пахло чем-то приятным и свежим. Я улеглась на кровать и провалилась в состояние ленивой

полудремы. Сквозь нее я услышала, что дверь хлопнула и закрылась, и наступила тишина. Как-то незаметно мне стало лучше и я уснула…

Когда я снова открыла глаза, за окнами было совершенно темно, а в номере царила более чем абсолютная тишина. Я осторожно села, убедившись, что меня больше не тошнит, и поднялась с постели. Кровать тихо скрипнула, нарушив тишину и заставив меня вздрогнуть. Я нащупала рукой палочку, положенную кем-то (Антонином, конечно же) на тумбочку у кровати и шепнула:

– Люмос! – огонек на конце палочки вспыхнул и осветил закрытую дверь, двуспальную кровать с клетчатым покрывалом, тумбочку и двустворчатый шкаф. Убранство номера роскошностью не отличалось, хотя нам вообще было все равно. У нас в этом городе была другая цель, отнюдь не отдохнуть. Я открыла дверь и вышла во вторую комнату номера. Подобие гостиной. Через коридорчик от комнат находился душ. На этом наши временные апартаменты и заканчивались. Я попыталась вспомнить, где тут выключатель, как вдруг из глубины неосвещенной части комнаты послышалось грубое:

– И куда ты в три ночи собралась, свет мой? – палочка в руках Долохова засветилась, осветив глубокое кресло, половину журнального столика и сидевшего в кресле мужчину в строгой рубашке.

– Проснулась, решила сообразить, что происходит, - я вспомнила наконец, что выключатель у двери, и двинулась к нему.

– Не зажигай, глаза раздражает, - остановили меня. Я покорно опустилась в ближайшее кресло. – Как ты?

– Мне лучше. Пожалуй, я чем-то отравилась… Это было легкое недомогание.

– Если еще раз повторится – я лично отведу тебя в Мунго. Сейчас мои перемещения не ограничены судимостью, - усмехнулся он.

– Прямо сейчас ты вообще в деловой поездке, - хмыкнула я, поджимая под себя ноги. Антонин усмехнулся, погасил палочку и вскоре я услышала его тяжелые шаги. Мгновение спустя он возник уже в круге, освещаемом моей собственной палочкой. Тони присел на каретку моего кресла. – Что ты ей наплел? Это ведь не она тебя послала?

– Меньше знаешь – дольше живешь, - усмешка исказила его губы. – Данная поездка получила личное одобрение Темной Леди. Больше тебе ничего знать не положено. Ясно? – я кивнула. – Я бы и не просил тебя о помощи, но я хочу разговорить этого дядечку, как ты выражаешься, максимально безвредно. Боюсь, мой допрос в его случае будет слишком быстр и неэффективен. Может быть, он не откажется пообщаться с красивой девушкой, что будет и мне полезно – я получу нужную информацию, и ему – останется жить. Я, конечно, могу и так получить интересующие сведения, - усмехнулся он. – Но, учитывая его возраст и то, что его вряд ли часто пытали, опасаюсь, что не все. Да и от страха он может растеряться.

– Это точно, - заметила я. – Тебя даже маглы боятся. Хотя не знают, кто ты такой. Если этот волшебник британец, и он тебя узнает, он здорово испугается, думаю…

– Было бы странно, если бы меня не боялись. Я же чудовище, садист, бессердечный и жестокий монстр. Мастер пытки. Так вот, завтра мы его из-под земли достанем… - его глаза сверкнули в темноте.

– Ты уверен, что мы с его помощью найдем Реддл? – облизнула я пересохшие губы. Долохов покачал головой.

– С их стороны верх глупости добираться до нее так рано. Я более чем уверен, что встретиться с ним должен кто-то из ее знакомых, но не сама она. Кстати, если бы удалось поймать этого человека, это тоже было бы весьма неплохо.