Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Я люблю тебя… - на мое плечо легла рука Гарри. Измотанный, уставший, в крови и копоти, братишка без слов выражал, одним лишь взглядом, сочувствие, понимание, поддержку.
– Я буду рядом, Кэт, обещаю. Мне так жаль… Прости…
– Ты не виноват, - я внезапно осознала, что, хотя сердце рвалось на части от боли, хотя хотелось лечь рядом с ним и уснуть навеки, я не испытывала вины. Наоборот, я знала, что сделала правильный выбор, и это придавало мне сил. Я исполнила Негласное правило. Первая и единственная за тысячу лет… Я вспомнила с внезапной ясностью то, зачем тут собрались валькирии и авроры. Мне предстояло последнее сражение, с Хранителями. И когда от этих мразей, из-за которых страдали те, кто мне дорог, из-за которых я жила в страхе за родных и любимого, не останется следа, только тогда все кончится. Я оглядела полторы сотни валькирий, преклонивших под моим взглядом колени, и усмехнулась. – Спасибо, что пришли. Запомните каждая –
– Такой маховик у валькирии, которая поступила по Негласному правилу, - пояснила Анна. – Когда я поцеловала того мальчика, мой стал таким же. Кэтрин, - она посмотрела мне в глаза. – Прости нас…
– Тому, что вы сделали с моей жизнью и жизнью матери, даже во имя благих целей, нет оправдания. Гарри, - я оперлась на его руку, ноги еще дрожали. – Я уничтожу Диадему, хотя вы этого и не стоите. Этого стоят те, кто прошлой ночью погибал в этих стенах. Они стоят того, чтобы сделать ради них все… Каждый из них сильнее морально, чем весь Орден вместе взятый.
Папа обнял меня за плечи с другой стороны. И мы втроем направились к выходу из Большого Зала, оставляя за спиной тех, кто не стоил сейчас и толики того, чего стоили сражавшиеся в эту ночь в Хоге дети и учителя. Никто из этих женщин не нашел бы в себе сил сделать то, что сделала я. Кроме Анны. Но ненавидеть Анну у меня было множество других причин…
Внезапный крик за спиной заставил нас обернуться, это был крик удивления, даже шока, и кричала Гермиона. Кто-то из мужчин охнул, а кто-то из женщин застонал, словно падая в обморок. Мы обернулись и у меня подкосились ноги… Гарри и папа подхватили меня, а их расширившиеся глаза сообщили мне, что мне это не мерещится. Ощупывая шею и недоуменно оглядывая в ступоре глядящих на него людей, за спиной как-то внезапно очень постаревшей и осунувшейся Оливии стоял Северус. Но это было невозможно – пока вернуть еще можно было, его никто не целовал, и я все время видела его. Даже когда Оливия загораживала Сева, я видела бы, если бы кто-то поцеловал его, да и он уже был мертв окончательно к тому мигу. Единственная, кто поцеловал его – я… И то, что я видела сейчас, было просто невозможно…
– Я никогда в тебе не сомневалась, Кэтрин, - я встретилась глазами с улыбавшейся Анной. – Я знала, что ты выдержишь это испытание достойно. Знала, что ты сильнее многих из нас. Я много лет наблюдала за тобой, и моими глазами тебя видели свыше… Мир-за-гранью-времени подарил тебе право на второй Поцелуй… - я уже не слышала ее, глядя в черные глаза мужчины, все еще ощупывавшего шрамы от укуса на шее. И чувствуя, как счастье и человеческое тепло снова наполняют меня. Он вернулся! Невозможное, нереальное, недостижимое только что воплотилось в жизнь. Я вернула двух человек. Мне даровали второй Поцелуй…
– Кэтрин, я… Ты же дала мне слово! – я оказалась в его руках прежде, чем успела сделать к нему хотя бы пару шагов. Северус прижал меня к себе. – Ты мне обещала!
– Я поцеловала Тонкс, это второй, я… - я не смогла говорить дальше, уткнувшись ему в плечо. – Ты вернулся… Ты…
– Знаешь, там не очень-то хорошо…
– Что там, по ту сторону? – я вдыхала запах зелий от его рубашки, запах его крови.
– Лучше не спрашивай. Скажу, чего там не было. Там не было тебя…
– Какая идиллия, - произнес из дверей Зала донельзя ехидный голос. – Там не было тебя, Любимая, о Мерлин, как же мы счастливы, - передразнил Димитр. – Даже жаль нарушать вашу пастораль, но я попробую. Здравствуй, лапушка!
Снейп
За лунной дорогой, в туманах далёких созвездий
Нас ждёт долгожданный покой.
И что б ни случилось,
Теперь мы всегда будем вместе,
Не важно близко ли, далеко…
Ветра, разлуки, потери бессильны,
Пока мы вдвоём -
И я почти уже верю,
Что мы никогда не умрём.
Flёur. Мы никогда не умрем
– Спокойнее, Гертруда! К слову, всегда было интересно, это из «Гамлета»? Чудесная магловская пьеса, вы слышали о ней? – Димитр с насмешкой оглядывал зал. Валькирии коснулись маховиков, авроры и Орден Феникса взялись за палочки, хотя последние недоуменно переглядывались. Экала нахмурилась, а студенты, непонятно почему оставшиеся в атакуемом Хогвартсе, испуганно и недоуменно наблюдали за парнем лет на шесть постарше почти всех их. Кэтрин стояла, все еще прильнув ко мне и непроизвольно схватившись за почему-то черный маховик. Я же все еще не мог никак до конца привыкнуть
– Ты вообще кто? – пискнул Колин Криви, мальчишка с Гриффиндора. Что он вообще тут делает? Что тут вообще произошло? И… Что случилось с той жуткой минуты, когда в мою шею с адской болью впилась Нагайна? Странно, я ждал такого варианта событий, понимал, насколько он вероятен, и все же это было неожиданно. Вот только я смотрел на крестраж, думая, как же убить змеюку, и вот уже Беллатриса отдает смертоносный приказ. Почему-то не Авада. Почему-то Нагайна…
Димитр елейно улыбнулся, остановившись в нескольких шагах от собравшихся в большую кучу обитателей Хогвартса, окруженный с боков валькириями и аврорами из Румынии.
– Верховный Хранитель Ордена Равновесия, - поклонился он театральным жестом. – Как вы, должно быть, отчаялись, если за вас сражаются детишки, - хмыкнул он. – Но… Разве битва закончена?
– Уже давно. Гарри победил Беллатрису, - прошипел Рональд. – Еще на рассвете. – При этих словах Матей резко обернулся к мужчине, стоявшему чуть позади него.
– С тобой я позже разберусь, - тихим, ничего хорошего не предвещающим голосом, объявил он. – Я не хочу убивать вас всех! – применив «Сонорус», начал Матей, его голос эхом отдавался от стен. – Не хочу проливать кровь волшебников, не повинных ни в чем и даже не знающих причин и последствий нашей с валькириями войны. Я обращаюсь прямо к Реддл, я здесь из-за нее, - он указал на Кэтрин. Все лица повернулись к малышке. – Ты знаешь, чего я хочу… Если не хочешь, чтобы мои люди убили этих детишек, и далеко не Авадой, это слишком гуманно для нашего Ордена, ты наденешь ее и выполнишь то, что я велю сделать. Со мной почти четыре сотни Хранителей, две с лишним сотни ифритов и множество таких зверей, которые вам и не снились. Если я пожелаю, все, кто находится здесь, умрут в страшных муках, начиная с вот этого вот мальчика. Как тебя зовут?
– Колин Криви, - пискнул мальчишка, когда Димитр заглянул ему в глаза. Во взгляде Матея было что-то жуткое, противоестественное.
– Я начну с Колина, - Димитр взмахнул палочкой и Колин взмыл к потолку. Авроры как один подняли палочки. – Умерьте ваш пыл, иначе Колин умрет.
– Я не хочу снова умирать, это страшно!
– Снова? – Матей ухмыльнулся. – Валькирии, как всегда, несут жизнь туда, куда пришла смерть. Колин уже умирал, и если ты не хочешь, чтобы он еще раз умер, ты дашь им уйти. Это наше сражение, и я отпущу детей. Но ни один взрослый не выйдет из этого замка, даже если не знает о Хранителях. Я бы и детей убил, но разбазаривать свежую кровь – кощунство, а ингатусы вдоволь напитаются их страхом. Кстати, об ингатусе, - он улыбался. – Нора!
Зельевар подвела к нему совсем молоденькую девушку, лет пятнадцати на вид. Та сжималась в комочек.
– На колени, - совершенно буднично велел Матей. Девушка бухнулась на колени, цепляясь за подол его длинного плаща.
– Мессир, умоляю…
– Это вот наша дорогая Бэтла, ей шестнадцать и недавно она помогла двум людям, которые напакостили моему Ордену, бежать из темниц. Бэтла думала, что мессир не узнает и не накажет. Бэтла забыла, что мессир все знает, все помнит и не терпит непослушания. Сейчас каждый из вас увидит, что я настроен серьезно. Трансильванцам и валькириям счастлив сообщить, что с лужайки перед окнами на вас нацелены сотни палочек, и им отдан приказ атаковать вас при первой попытке напасть на нас. Мы – посланники, глашатаи, так сказать, нас не стоит трогать, пока мы озвучиваем сообщение для вас… Итак, Бэтла, - он рывком поднял девчушку за волосы на ноги, во второй его руке между пальцами было сжато что-то черное. Под испуганное верещание девочки Матей совершенно спокойно, словно он делал что-то обыденное, поднес это к уху жертвы. Я заметил, как Бутти напряглась и что-то черное мелькнуло между кончиками ее пальцев. Ее взгляд скользнул по Димитру, и в нем на долю секунды сверкнули огоньки ярости… Но вскоре женщина сжала руку, и когда разжала, черного пятнышка, поглощавшего свет вокруг, не было.