Поцелуй Жюстин
Шрифт:
Миссис Партридж разрыдалась в его объятиях.
— Несчастная женщина, — сказал кто-то рядом с Жюстин. — Она никогда не оправится от потери сына. Они приезжали из Индии навестить его могилу. Умер в школе от лихорадки. Они не видели его с тех пор, как он два года назад покинул Калькутту.
Удрученно перешептываясь, пассажиры начали расходиться.
Сэр Томас взял Жюстин под руку, но она отстранилась.
— Я очень устала. Пожалуй, пойду спать. Почему бы вам не выкурить сигару?
В каюте девушку
Жюстин просматривала вымученные короткие строчки, а в ушах стоял страдальческий голос миссис Партридж, описывающей, как она видела призрак сына.
Как страшно потерять любимого ребенка! И как ужасно не видеться с ним два года! Так, стало быть, случается с детьми, которых рожаешь в Индии? Она родит сэру Томасу детей, отдаст им все сердце и душу, а потом смысл ее жизни вырвут у нее из рук?
Сама мысль об этом была невыносима, и Жюстин расплакалась.
А в соседней каюте лорд Каслтон работал с очередной папкой с документами.
Он сидел без сюртука, широко распахнув иллюминатор. Мягкость ночного воздуха говорила о том, что они далеко заплыли в теплое Средиземное море.
Лорд Каслтон вздохнул. Жара обволакивала тело и не давала сосредоточиться.
Но он знал, что вникнуть в тонкости документов, которые силился прочитать, ему мешала вовсе не средиземноморская жара.
Причина была в Жюстин, в том, как она выглядела сегодня вечером в белом кружевном платье, которое так оттеняло ее изумительные волосы. Он надеялся поужинать до ее прихода, но в тот вечер пассажиров обслуживали медленно.
Сэр Томас пригласил Арбетнотов за свой стол, и жеманно улыбающиеся девицы уже сидели, когда в зал вошла Жюстин.
Лорд Каслтон поймал себя на том, что смотрит на нее, словно томящийся страстью юнец.
Он вздрогнул и очнулся, но прежде большие серые глаза девушки заглянули в его глаза, заставив сердце замереть.
Лорд Каслтон хотел было поднять бокал в знак приветствия, но краем глаза заметил, что сэр Томас внимательно наблюдает за ним, и помрачнел.
Когда он в следующий раз посмотрел на стол Уотсона, Жюстин сидела, склонившись над меню.
Лорду Каслтону показалось, что ее глаза полны слез.
Он злился на себя, что так плохо справляется с ситуацией, возникшей между ними с Уотсоном и Жюстин.
Его знали как дипломата, человека, который разрешал любой вопрос, пуская в ход то обходительность и шарм, то спокойствие и тактичность.
Теперь же он допускал промах за промахом, не помогая разрешить главную проблему, а только усугубляя неловкое положение Жюстин.
Лорд Каслтон потянулся к звонку, намереваясь попросить у стюарда большой бокал бренди, но вдруг замер и прислушался.
Неужели это ему показалось?
Спустя несколько мгновений он окончательно
Легким движением он поднялся на ноги, вышел из каюты и остановился перед дверью Жюстин.
Последние сомнения рассеялись.
Он поднял руку и постучал.
Плач прекратился, но никто не ответил.
Расправив плечи, лорд Каслтон еще раз постучал и решительно толкнул дверь.
Жюстин сидела за столом, похожим на его собственный. Перед ней лежал лист бумаги. Судя по всему, она что-то писала, но от ее слез чернила растеклись по бумаге.
Девушка подняла голову в полном недоумении.
— Милорд, что… что я могу для вас сделать?
Лорд Каслтон вошел в каюту и присел на край стола, оставив дверь полуоткрытой.
— Мисс Мэнселл, я не могу слышать, как вы страдаете, и не предложить вам помощь, какой бы ни была причина вашего несчастья.
Девушка подавила рыдание.
— Милорд, я не страдаю. По меньшей мере… — она бросила взгляд на залитое слезами письмо. — Просто… просто я пишу родителям и на меня вдруг нахлынула сильная тоска по дому.
Жюстин вертела в руках перо, избегая смотреть лорду в глаза.
— Вас в самом деле беспокоит толькоэто?
Она ничего не ответила, и лорд Каслтон решил вновь прибегнуть к отеческому тону.
— Я знаю, лорд Мэнселл надеялся бы на мою помощь, если бы его дочь попала в беду.
При этих словах Жюстин вспыхнула.
— Я не попала в беду, милорд. Я очень счастлива. Сэр Томас хороший человек, и мне в самом деле повезло, что он хочет на мне жениться. Как раз об этом я пишу родителям.
Лорд Каслтон почувствовал свою полную беспомощность.
Он не мог сказать против Уотсона ничего такого, о чем бы знал наверняка.
Все, что открыла ему Ариадна, говорилось по секрету. Проронить хоть слово значило бы бросить тень на ее кузину — девушку, с которой произошла та некрасивая история. И очень маловероятно, но возможно, что в том деле имело место какое-то недоразумение.
Маркус знал, что Ариадна осуждала Уотсона, да он и сам его никогда не любил, но не могла ли она сгустить краски?
Доказать, что Уотсон испытывает финансовые трудности, он тоже не мог.
— В таком случае я вас оставляю, — медленно проговорил лорд.
Жюстин не спускала с него горящих глаз, ее щеки раскраснелись, а руки сжались на коленях в кулачки.
Лорду Каслтону хотелось обнять ее, сказать, что все будет хорошо и что у нее никогда больше не возникнет причин плакать, — он об этом позаботится.
Но вместо этого он поднялся.
— Однако прошу, помните, что я в соседней каюте. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, достаточно просто крикнуть.