Поцелуй зимы
Шрифт:
— За мной! Быстрее! — кто-то дернул ее за руку.
Размунд. Он схватил кобылу за узду, натянул на себя, заставляя лошадь послушаться и успокоиться. После с силой ударил своего коня по бокам, приказывая скакать. Катрина последовала его примеру и бросилась вслед за вассалом.
Лязг металла, крики гарнизонных стали стихать, и вскоре их полностью перекрыли гул сердца, тяжелое дыхание и пульсация в висках.
Бежать. Бежать. Бежать! Надо спастись! Она не могла думать ни о чем другом. Она не понимала,
Что-то мелькнуло перед глазами. Что-то невероятно быстрое. И врезалось со всей дури в Размунда. Он зарычал, как озлобленный зверь, не удержал узду и слетел с коня.
Катрина заставила кобылу резко затормозить и развернуться.
— Размунд! — выкрикнула она испуганно, но тут увидела, что вассал, хоть и раненный, уверенно встает на ноги и обнажает меч.
Двое лучников нацелились в него с укрытия на извилистой осине. Мечник, одетый в черный кожаный доспех, двигался в сторону рыцаря.
— Бегите, — приказал Размунд Катрине. Увидев, что она мешкает, он выкрикнул громко и грозно, — живо!
Сердце задрожало, слезы ошпарили глаза из-за страха, обиды и злости. Она не могла не подчиниться, знала, что ничем не поможет в бою и все же… Все же почувствовала себя трусливой предательницей за то, что развернула лошадь и пустилась прочь.
Кобыла быстро и резво уносила ее от места засады, ловко преодолевала поваленные деревья, небольшие канавы, заросли колючего кустарника… Но вдруг резко притормозила и сменила направление.
— Что ты делаешь?! — Катрина натянула узду, вынуждая лошадь остановиться, но та ослушалась приказа.
Перейдя на спокойный шаг, кобыла двинулась куда-то вглубь чащи.
— Нет! Не туда! Не туда, глупая ты лошадь! — взвизгнула леди Догейн.
Кобыла не реагировала. Она будто бы и вовсе перестала воспринимать команды наездницы.
В горле защипало, подступил ком отчаяния… Но Катрина быстро взяла себя в руки и ловко, будто была одета в мужские штаны, а не длинное платье, слезла с шагающей лошади.
Она и не знала, что ноги так ослабли. Стоило ступням коснуться заснеженной земли, коленки подкосились, и девушка чуть не упала.
Впрочем, она удержалась.
Вновь схватив кобылу за узду, Катрина попыталась ее остановить, но та продолжила упрямо двигаться.
— Леди Догейн, — вдруг раздалось за спиной, — вот вы где.
Она опешила, отпустила лошадь, позволяя ей отдалиться. Катрина осторожно, будто это как-то могло помочь, обернулась.
Перед ней стояла женщина в черном церковном одеянии. Монахиня.
Леди Догейн выдохнула облегченно.
— Слава Небесам! На нас напали! — Катрина подскочила к монахине и схватила ее за локти, —
— О, не волнуйтесь, — пролепетала та подозрительно спокойно, — вас жених уже здесь, — монахиня коварно осклабилась.
— Здесь?.. — Катрина недоуменно нахмурилась, отшагнула и тут же напоролась на кого-то. На кого-то высокого, одетого в доспехи.
— Я здесь, моя любимая, — раздался хриплый мужской голос.
Сердце замерло.
Этот голос… Терзал ее в ночных кошмарах, разносился с воем ветра… Голос холода, голос вьюги, голос зимы…
Она оглянулась испуганно, застыла, словно обращенная в лед.
Это был он. С пугающе бледной кожей, с белыми, как снег, глазами, с холодным жестким взглядом.
Хозяин Зимы.
— Не волнуйся, Катрина, моя милая Катрина, — прошептал он с ужасающей нежностью, — я спасу тебя от этих разбойников.
— Нет… — лишь успела вымолвить она, прежде чем густая, сверхъестественная тьма заключила ее в крепких объятиях.
Глава 21. Вскрывая карты
В ушах звенело, темнота застелила все вокруг. Он попытался открыть глаза, но что-то мешало векам подняться. Через мгновение он понял, что это тугая и плотная повязка.
— А ведь мы могли бы подружиться, сэр Догейн, — раздался женский голос, отдающий ехидством.
Нежная и теплая ладонь коснулась его груди. Артур вздрогнул от неожиданности, почувствовал, что руки туго к чему-то привязаны. К стене, по всей видимости.
Тонкие пальцы растопырились, с жадным интересом впиваясь в его пресс. Небеса! Его еще и раздели?!
Рыцарь оскалился и взбрыкнулся. Тщетно. Привязан он был крепко.
— Мы могли бы даже стать любовниками, — продолжала женщина, опуская ладонь ниже… — мне всегда нравились обаятельные грубияны, вроде вас. Да и под рыцарскими доспехами, должна признать, тоже есть на что посмотреть.
Вдруг в сердце кольнуло. Артур узнал этот голос. В памяти всплыл образ черноглазой чертовки из леса, той, что не выходила у него из головы, той, что пробуждала страстное желание и большие подозрения.
— Ария… — прошептал он удивленно, хотя в плену ему впору было бы рычать.
— Как это льстит! Вы запомнили мое имя, — усмехнулась она злобно.
— Что это значит? Что тебе нужно? — он выдохнул резко. Наверное, из его ноздрей пошел пар, как у быка, ведь ярость, наконец, ударила в голову, — Небеса! Как только я выберусь…
— Что? Убьете меня? Я помню, вы говорили, что не побоитесь этого сделать. И знаете… Я склонна верить, что это правда, — она постучала длинными и острыми, как когти, ноготками по его крепкой груди и убрала руку, — поэтому вы не выберетесь.