Поцелуй зимы
Шрифт:
«Нет, — тут же пронеслось у нее в голове, — околею, но не дамся ему!». Она схватилась за двери и захлопнула прежде, чем фейри успел пройти. Налегла всем телом на них, надеясь, что это ему помешает.
Пальцы отнялись. Как же холодно… Ей следовало дрожать от страха, но она ощущала лишь невыносимую усталость.
— Катрина, прошу! Этот коридор не прогрет, там слишком холодно! — донеслось из комнаты.
— Нет… Нет-нет-нет, — просипела она чуть слышно, — не смей ко мне приближаться…
— Прошу тебя, отойди
Ноги подкосились, она сползла на пол. Едва хватило сил, чтобы ответить:
— Рань меня, давай… Неужели… Неужели это хуже того, что ты и так со мной сделаешь?
Он тяжело вздохнул.
— Я ничего тебе не сделаю, клянусь… — он вдруг замолк. Когда фейри заговорил снова, Катрина уже почти его не слышала — в ушах звенело, — не хочешь пускать меня? Хорошо. Но тогда не пускай меня в теплую комнату, а не в холодный коридор.
— Что? — она недоуменно нахмурилась.
— Поменяемся местами. Можешь забаррикадировать дверь. В спальне много мебели. И тут тепло. Я прогрел ее… Специально для тебя. Клянусь, я не войду, пока ты сама меня не впустишь.
Она молчала. Слышалось только ее тяжелое, приглушенное дыхание.
— Катрина? — после паузы окликнул он, — Катрина, ты слышишь меня?
Девушка не ответила. Небеса, она уже не чувствовала ног! Только бы встать… Стиснув крепко зубы, чтобы они перестали стучать друг о друга, леди Догейн с трудом поднялась. Отвратительная дрожь пронзила тело миллиардом игл. Катрина не могла думать ни о чем, кроме этой дрожи…
— Выходи, — с титаническим усилием шепнула она, — выходи, но не смей меня трогать.
Дверь быстро отворилась. Высунувшийся из-за нее Хозяин только увидел посиневшее от холода, измученное лицо своей пленницы, кинулся к ней, но она выставила пред собой ладонь и прошипела:
— Не смей. Меня. Трогать.
Вздрогнув удивленно и раздраженно насупившись, он не стал спорить. Отшагнул от входа в комнату, остановился по центру коридора.
Катрина вскочила в спальню с такой юркостью и быстротой, словно ее ноги ничуть не околели. Она громко захлопнула за собой дверь, обхватила себя руками, словно втирая теплый воздух в кожу.
Леди Догейн ринулась к кровати, не разуваясь и не раздеваясь, бросилась под одеяло, нашла то место, где лежала грелка, и, свернувшись калачиком, попыталась побороть дрожь в теле и стук зубов.
Впрочем, так просто они не желали сдаваться.
— В комоде есть еще одеяло. Я мог бы… — послышался голос фейри.
— Ты клялся не входить! Если у тебя есть хоть капелька чести…
Раздался громкий стук, как если бы по дверям со всей силы ударили кулаком. Катрина, дернувшись нервно, застыла и замолчала.
— Ты можешь бояться меня, можешь меня ненавидеть, — в голосе Хозяина Зимы уже не слышалось сожаления и тревоги,
Она задышала часто и прерывисто. Так становилось теплее. Так хуже слышалось ускоренное биение сердца. Катрина надеялась, что таким образом перестанет бояться. Но страх вонзился в нее острыми когтями.
Горячая, а для раздраженной холодом щеки — ошпаривающая, слеза прокатилась к шее.
Леди Догейн попыталась вспомнить лицо Лансера, ее принца. Вновь увидеть, пускай лишь в мыслях, его храбрый взгляд, ее чувственные губы… Но замес образа возлюбленного пред ней представал облик ужасного, с жестоким бело-синим взором и мертвенно-бледной кожей Хозяина Зимы.
Ее затрясло от мысли, что он вернется. Наверняка вернется. И она не сможет никуда от него убежать…
Нет! Катрина заставила себя отогнать тревогу. Не время плакать, не время бояться, не время сдаваться. Она могла бы позволить себе эти женские слабости, будь рядом Лансер, однако… Его рядом не было.
Если женщина теряет опору в лице мужчины — она находит себе новую. В лице самой себя.
Леди Догейн вдруг подумалось, что она справится. Она найдет выход.
Ухватившись за эту идею, девушка окончательно отогрелась, после вылезла из-под одеяла, оглянулась.
В комнате не было никого, кроме нее самой. Кажется, фейри не соврал… Впрочем, кто знает, на что он способен?
Катрина, двигаясь крайне тихо и осторожно, приблизилась снова к дверям, аккуратно надавила на ручку. Щелчок получился громче, чем она рассчитывала.
Девушка едва высунулась из комнаты, чтобы проверить, нет ли Хозяина поблизости. Коридор оказался совершенно пустым.
Это шанс. Шанс, который она не намеревалась упускать. Если фейри решил, что холод за пределами комнаты ее остановит — он глубоко заблуждается!
Закрыв дверь, Катрина еще раз осмотрелась. Кровать, тумбочки, два канделябра, один на своем месте, другой на полу (пленница выронила его, убегая из спальни), ширма с узором в виде снежинок, зашторенное окно, а рядом — высокий комод с красивой резьбой на дверцах.
«В комоде есть еще одеяла», — вдруг вспомнила она. В голове зародилась идея.
Леди Догейн подскочила к шкафу, раскрыла его, внимательно изучила содержимое. Ничего, кроме плотных одеял и широкого шерстяного пледа. Что ж. Она и не надеялась обнаружить здесь шубу…
Впрочем, и с одеялами можно работать.
Она вытащила их все, выбрала самые плотные, те, что лучше сохраняли тепло. Со штор сняла веревки, скрепляющие их. Потом стянула теплое одеяло с кровати, обмоталась им, как гусеница коконом. Достала грелку и привязала ее одной из веревок к себе, поверх одеяла. Так она не обжигала, но все еще дарила тепло.