Поцелую тебя дважды
Шрифт:
— Я серьезно. Оставайся с ней, и следи за ними.
— Следить на ними?
— Убедись, что они не зайдут слишком далеко. — Даже мысль о том, что они причинят ей боль, делает меня больным. Это должно быть сделано. Я знаю это, и все же каждая часть меня кричит, чтобы не допустить этого.
Кровь отливает от его лица.
— Это что, чертовски сложно? Мне что, самому это делать? — спрашиваю я, голос мой твердый, а костяшки пальцев побелели от натянутой кожи, когда я сжимаю руки в кулаки.
— Нет, босс. Я разберусь с этим, — говорит он, и
— Она предала меня так, как никто никогда не предавал, — признаюсь я ему вопреки здравому смыслу. Противоречивые эмоции роятся во мне, когда я принимаю реальность. — Я буду последним человеком, которого она увидит перед смертью. Ты меня понимаешь?
— Да, — слабо отвечает он и кивает. Взгляд его опускается, и волнение спадает с него.
— Тогда тебе следует уйти; не хочу заставлять их ждать.
Я стою совершенно неподвижно, не в силах пошевелиться, пока двери не закроются за мной. Я никогда не чувствовал себя таким одиноким и таким лишенным эмоций.
Потребность в мести, желание бороться, гнев от предательства… всего этого не хватает. В моей груди пустота, и в тишине это похоже на агонию, которую я никогда не знал. Задняя часть моих глаз зудит, и когда слезы переполняются, я бью кирпичную стену, снова и снова. Отказываясь верить, что она добралась до меня. Отказываясь верить, что я буду плакать из-за нее. Женщина, которая использовала меня и предала меня и мою семью.
Хуже того, они знают. Я не могу скрыть ее от них. Они знают, что она сделала. Они знают, что она сделала со мной.
Каждый мускул в моем теле кричит, когда мои кулаки бьют по кирпичам. Выдавливая из себя все, пока мои кости не хрустят, я остаюсь таким, каким и должен быть, снова пустым.
Глава 2
Брейлинн
Принимая ледяную ванну, окружающую нижнюю часть моего тела, я убеждена, что все еще сплю, хотя меня трясет. Я убеждена, что ограничения, удерживающие мои конечности на месте, и тонкие прутья моей железной клетки — это не что иное, как кошмар.
Мои зубы стучат, и это единственное, что я слышу, медленно придя в себя.
Когда мои тяжелые веки открываются, а по телу пробегает дрожь, я делаю все возможное, чтобы отодвинуться от холода, освободиться. Мое сердце должно бы колотиться, но оно изо всех сил пытается начать. Как будто оно отрицает или, возможно, не может бежать. Оно в ловушке, как и я. Звук шумного скрежета позади меня еще больше расширяет мои глаза. Когда мое тело опускается глубже в ледяную ванну, на этот раз по пояс, становится слишком очевидно, что это моя реальность.
Шок жесток, но, с другой стороны, таковы же и воспоминания, которые возвращаются ко мне в размытом виде.
— Помогите! — кричу я, думая, что я совсем одна. Мой голос разносится эхом, когда мое платье впитывает воду, поднимая ледяную воду к моему позвоночнику. Холод не похож ни на что, что я когда-либо чувствовала. Он проникает в самые глубины моих костей.
Я никогда не испытывала такого
Бетонные стены без единого окна в поле зрения придают пространству гнетущее ощущение. Я заперта в железной клетке, расположенной в центре большой стальной ванны, которая, возможно, десять на четыре фута, и которая выглядит старой. Помимо машины позади меня, которая поднимает и опускает приспособление, в котором я нахожусь, в комнате нет ни единого звука, который бы намекал на присутствие здесь кого-то еще.
Машина снова стонет и грохочет, жуткий предательский вой, указывающий на неизбежность движения, и мое сердце сжимается, боясь, что меня упадет еще ниже.
— Пожалуйста, помогите мне! — кричу я, и мои слова почти обрываются шоком от соприкосновения моей холодной кожи с воздухом.
К счастью, мое тело почти полностью вытащили из ванны, хотя задница и ступни все еще погружены в воду.
Меня охватывает смятение. Я едва могу думать, просыпаясь от тумана замешательства к шоку от ледяной ванны. Все, что я знаю, это то, что я действительно напугана.
— Помогите мне! — Мои зубы стучат, а плечи умоляют меня сгорбиться, сложить свое тело пополам и попытаться согреться, но я не могу пошевелиться. Я в ловушке.
— Пожалуйста, кто-нибудь! — кричу я, и слезы колют, когда страх смерти поглощает меня. Слова эхом разносятся по пустой комнате, и приходит осознание: я умру здесь.
Мои легкие замерли от леденящего холода, когда скрежещущие шестерни снова сигнализируют о движении.
— Деклан! — Я выкрикиваю его имя, слезы текут по моему лицу, когда ледяное ощущение проходит мимо того места, где я была погружена, и поднимается к моим плечам, заставляя их содрогаться.
— Он не придет, Брейлинн, — слишком спокойно раздается глубокий мужской голос позади меня. Шок и все же надежда каким-то образом умоляют меня найти источник голоса. Я делаю все возможное, чтобы обернуться, но не могу повернуться из-за ремней на шее, удерживающих меня привязанной к клетке. Обездвиживая меня. Воспоминание возвращается так ясно, как будто это происходит прямо сейчас передо мной. Нейт убил Скарлет. Я повернулась, и он знал, что я видела.
Мое сердце падает и колотится одновременно, и меня охватывает тошнота.
— Деклан, — снова кричу я в рыданиях. Он должен прийти. Он должен знать, что я никому не скажу.
— Я ничего не видела, — бормочу я, хотя и хотел бы, чтобы это было громче, — клянусь, если кто-нибудь спросит… — Я пытаюсь. Я пытаюсь, чтобы меня услышали, но в ушах звенит, и я не знаю, слышат ли меня.
Он тихий, пока я опускаюсь ниже, и я кричу, пока механизм резко не останавливается. Слезы текут свободно. Я чертовски напугана.
— Ты должна сказать мне, кому ты сдала и какую информацию ты им передала, — говорит он, обрывая меня, когда клетка опускается глубже в воду. Всего на несколько дюймов, но я все равно кричу от острой боли, которая пронзает мое замерзшее тело. Пальцы ног уже онемели.