Почему Всегда Я?
Шрифт:
— Вы просто не видели его перед расстрельной командой, мэм…
Лейтенант произнес последнее не то с восхищением, не то с трепетом:
— Капитан Грей… — лейтенант Рассел осторожно подбирал слова, — Он не похож ни на одного раба, из тех что мы готовили… Он совершенно не боится смерти…
Капитан Грей лишь пренебрежительно фыркнула:
— Свободны лейтенант. И не забивайте себе голову всякими глупостями.
Лейтенант отдал честь — что было скорее привычкой, нежели соблюдением устава — и развернулся.
В коридоре его ожидал сержант из группы солдат, что должны были расстрелять Марка:
— Сэр! Мы и подумать не могли… — начал торопливо
— Все в порядке. Капитан извещена о причине такого решения и полностью его одобряет. На этого раба — особые планы. Можете идти.
— Спасибо сэр! — выдохнул капрал и уже собирался покинуть штаб, как Рассел его остановил:
— …И еще кое-что Филипс. — лейтенант приблизился к нему вплотную и заговорил шепотом, — …Покормите этого невольника, да и вообще провертите его там… Но только осторожно. Он очень опасен…
Капрал Филипс испуганно поглядел на старшего по званию — и медленно, понимающе кивнул.
Отправляться исполнять приказ лейтенанта Рассела — Филипс не торопился.
Ближе к вечеру, он все таки решил проверить раба в карцере. Еще не доходя до стального ящика — Филипс услышал громкое прерывистое дыхание, что доносилось изнутри металлического сооружения. Этот шум — был слышен на несколько метров вокруг и был подобен дыханию раненного зверя — загнанного преследователями. С опаской подойдя ближе — Филипс услышан тихий быстрый шепот одержимого человека — то и дело повторяющего несвязные слова — которые сменялись шумными раскатистыми выдохами.
Черт! Он был готов поклясться — что от металла исходил едва видимый пар! Единственная мысль которая накрепко засела в голове и отказывалась ее покидать — просто кричала во всеуслышание: «Там не человек!!!»
О, нет! Дикий зверь, мутант — кто угодно! Но только не человек!
Со страхом перед неизведанным — капрал осторожно попытался заглянуть во внутрь карцера…
Шепот смолк. И моментально, за наступившим затишьем — стальной ящик сотрясло так сильно, что привиделось словно карцер вот-вот просто разорвет изнутри. Солдат отпрянул назад — перепуганный пуще прежнего. Зверь, внутри карцера — рвался на свободу. И он был — чертовски зол…
Лейтенанту Расселу — капрал Филипс доложил, что провинившийся раб сошел с ума…
Тогда Рассел, невзирая на приказ своего капитана о том, что «это ничтожество, должно сидеть в ящике, не меньше трех суток» — сам отправился к одинокому металлическому коробу, чтобы вытащить оттуда «безумное животное».
После отбоя, придя к карцеру — лейтенант не услышал ничего, хоть отдаленно напоминающее те звуки, что описывал Филипс. Отперев замок и распахнув стальную дверь — он обнаружил раба в жутком состоянии. Тот стоял на полусогнутых ногах, скрючившись всем телом и обхватив себя руками, в надежде сохранить хоть немного тепла. Мертвенно бледное лицо, с потемневшими кругами вокруг глаз. Невольника била крупная дрожь. Он непрерывно переступал с ноги на ногу по обледенелому стальному днищу и сотрясался всем своим существом. Костяшки на руках сбиты в кровь настолько сильно — что создавалось впечатление, будто на них совсем не осталось кожи…
— Выходи…
Лейтенант отступил в сторону — позволяя Аврелию выбраться из объятий стали. Марк с огромнейшим трудом попытался вылезти из ящика — но ноги совершенно не слушались — то и дело разъезжаясь по льду на полу карцера. Схватившись дрожащими руками за края
дверного проема — с неимоверным усилием, трясясь всем телом — смог выбраться наружу. Он упал
Перед ним бросили сверток одежды и приказали все с себя снять. Медленно, с трудом, не слушающимися руками — Марк постепенно облачился в сухие вещи. Его вновь усадили за стол и сковали руки кандалами — похожими на те, что одевали на рабов перед работой — но только короче. Напротив него кто-то сел. Аврелий, помутившимися глазами с трудом узнал перед собой человека, что остановил казнь. Этот солдат положил перед ним пакет сухпайка. Аврелий невидящим взором постарался оглядеться по сторонам. В шатре никого больше не было — но снаружи, смог разглядеть солдат — медленно расхаживающих у самого входа:
— Поешь… Ты кошмарно выглядишь…
— Ссспасибо… Не голлоденнн… Наккормиллии ужжее…
Голос Марк дрожал и звучал замучено, но лейтенант не услышал в нем сломленности. Ни грамма… А вот злости — хоть отбавляй…
От этого наблюдения — Рассел довольно улыбнулся. Он был прав:
— Ты жить хочешь? — он взял пакет ИРП и открыл, придвигая к рабу, — Нужно поесть. Станет лучше…
— Ссче-чего зззаботта таккая? Не поллучается прив-вычными методами — решшшили поиграть в-в-в благородство? — Марк постепенно восстанавливал контроль над телом. Трясущейся рукой все же взял упаковку галет и кое-как вскрыл, — …Ил-ли власть ппоменялась? — отломил кусочек и стал медленно пережевывать.
— Да нет. Власть все та же… А ходовой товар все таки нужно беречь.
— То-тто у вас р-рабы дохнут десятками… в день… Хорошо бережете…
— Полковник не высокого мнения о тех узниках, что слабы или проявляют непослушание… А Грей… Ну скажем: она иногда, слегка увлекается.
— Грей — это та командирша?
— Да. Капитан Грей.
— Полковник… Это главный?
Рассел кивнул:
— Я ддумал — генерал — не меньше…
Марк изучающе смотрел на своего собеседника — постепенно поглощая галету, кусочек за кусочком. Лейтенант взял серый, самый большой герметичный пакет и засунул его в беспламенный разогреватель — готовя тем самым горячую пищу. Мужчина — сидевший напротив Аврелия, был средних лет, со строгой армейской стрижкой, темно-каштановыми волосами, умным глубоким взглядом почти черных глаз и выдающимися скулами. Челюсть массивная — не лишенная своеобразного шарма, и говорила о «волевых способностях» этого человека, как сказали бы некоторые люди. Нос поразительно прямой — идеально сидевший на лице и дополняющий образ, такого «бравого вояки» — что раньше можно было увидеть на агитплакатах, типа «лицо армии» или «национальный герой».
— У тебя поразительная выдержка и весьма выдающиеся способности… — заговорил лейтенант.
Марк устало хмыкнул.
Приторный запах карбида исходил из пакета-разогревателя, распространяясь по шатру:
— …Ты весьма молод. Где ты служил?
Аврелий молчал — жуя сухой крекер и неотрывно смотрел в глаза Расселу:
— Нигде? Откуда же такие навыки? — теперь он смотрел на Марка с неподдельным интересом. Тот молчал. Рассел продолжил:
— Кто ты?
— Разочаровавшийся в жизни психолог.