Почерк судьбы

Лукас Шарлотта

– Нет, Йонатан, такого не было. Она была несчастна здесь, на севере, и хотела вернуться на родину, вот и все.

Она снова помолчала.

– Конечно, она представляла несколько иначе свою жизнь с мужем. Ваш отец все время много работал. Она итальянка, у нее другие представления о ценностях. Я считаю, именно это и имел в виду ваш отец, когда говорил о прощении. Просто София чувствовала, что он не уделяет ей должного внимания.

– Моя мать это тогда вам говорила?

Рената Круг рассмеялась.

– Да

нет, мы ведь не дружили, – сказала она. – Она была лишь женой моего шефа. Но ваш отец мне об этом рассказывал, и у меня не было причин сомневаться в его словах.

Не было причин сомневаться в его словах. Но теперь это изменилось.

– Н-да, – произнес Йонатан. – Тогда, наверное, это все происходило лишь в его голове.

– Боюсь, что так.

– И все же это очень странно, – сказал Йонатан. – Он никогда не говорил о ней все эти годы. А сегодня он вдруг заявил, что видится с ней, и даже часто. Это ведь и правда странно!

– Не принимайте близко к сердцу, – ответила Рената Круг. – Люди, страдающие слабоумием, живут больше в прошлом, чем в настоящем. Им внезапно кажется: то, что происходило много лет назад, случилось совсем недавно.

– Я знаю.

Йонатан ненадолго задумался, не рассказать ли ассистентке и о загадочном ежедневнике, но потом отказался от этой идеи. Их связывали не настолько близкие отношения, хотя Рената Круг и знала его с детства.

– Несмотря ни на что, я благодарен вам за информацию.

– Без проблем.

– Ну, тогда до скорой встречи. И… Ох, госпожа Круг!

– Да?

– Вы еще, конечно, получите новогодний букет. Мне очень жаль, что я о нем сегодня забыл.

Рената Круг тихо рассмеялась.

– Не в обиду будь сказало, господин Гриф, но я всегда считала эти гвоздики ужасными. Я даже обрадовалась, что в этом году они не портят вид моего кабинета.

– Вот как? Почему же вы никогда не говорили об этом моему отцу?

Снова раздался смех.

– Вам еще многое стоит узнать о женщинах.

– Что вы этим хотите сказать?

– Когда-нибудь вы это поймете.

Они простились. Закончив телефонный разговор, Йонатан продолжал сидеть в «саабе», нервно барабаня по рулю. В животе вдруг возникло странное ощущение. В чем же еще на самом деле мог ошибаться отец? И что ему, Йонатану, нужно узнать о женщинах?

Глава 12

Ханна

За два месяца до этого, 30 октября, понедельник, 19 часов 23 минуты

– Да, да, да и еще раз да! Ты права. Я ужасная подруга. Просто хуже некуда. Теперь ты довольна?

Ханна сидела на стуле в комнате ожидания отделения неотложной медицинской помощи в Университетской клинике Гамбург-Эппендорф, обхватив

голову руками, уперев локти в колени, как несчастная грешница на богослужении.

– Ну не воспринимай это так серьезно! – сказала Лиза, которая сидела рядом в ожидании дежурного врача. – Мне очень жаль, что я вообще это произнесла. Я не это имела в виду. Конечно, ты не ужасная. И речь не о том, довольна ли я. Дело ведь в Симоне.

– Да, конечно. – Ханна вздохнула. – Надеюсь, с ним ничего плохого не произошло!

– Я так не думаю. – Лиза утешительным жестом взяла подругу за руку и сжала ее. – Наверное, для него это было чересчур.

– Это так ужасно! – причитала Ханна. – Но я ведь и предположить не могла, что он может вдруг потерять сознание!

– Не могла предположить, – повторила Лиза, криво усмехнувшись. – Об этом можно было догадаться по одному его виду. Я даже немного испугалась, когда ты сегодня в обед притащила его в «Шумную компанию». Я считаю, что в таком состоянии человеку следует оставаться в постели, а не плясать в шумной детской толпе.

– Но ты ведь могла об этом сказать! – укорила ее Ханна и надула губы.

– Да ты вспомни, я об этом и сказала! – Подруга снова усмехнулась. – Как иначе ты могла понять мою фразу: «Ну и ну, а он выглядит хреново!»?

Ханна пожала плечами:

– Наверное, я пропустила это мимо ушей.

– И именно поэтому ты ответила, что это не так бросается в глаза после того, как ты нанесла ему грим?

– Ну хватит уже! – взмолилась Ханна. – Ты же знаешь Симона и то, как он любит все преувеличивать.

– Да, – согласилась Лиза. – Об этом я знаю. Но мне еще известно и твое стремление видеть все в более розовом цвете, чем это есть на самом деле. Тогда это соответствует твоей картине мира. – Она ткнула Ханну в бок. – Извини, что я это говорю, но ты именно такая.

– Но это же лучше, чем во всем видеть только плохое, – защищалась Ханна.

– Но вопрос остается.

– Какой?

– Ну, если все заканчивается тем, что человек оказывается в неотложке, то, мне кажется, это не всегда лучше.

– Ну уж нет! – Ханна резко выпрямилась и скрестила руки на груди. Помолчав, она добавила: – Я же уже сказала, что я – ужасная.

– Только не начинай сначала. Прости. Давай просто подождем и не будем пока костерить друг друга на чем свет стоит.

– Хорошо.

Некоторое время они молча сидели рядом. Ханна тайком поглядывала на других людей в комнате ожидания. Большинство из них наверняка тоже сопровождали больных, но были здесь и люди с повязками и костылями. Позади них, в левом углу, мама держала на руках маленькую девочку, которая уткнулась ей в шею и время от времени душераздирающе всхлипывала.