Почти идеальная жизнь

Дентон Лорен К.

Эди долго смотрела на подругу, потом встала из-за стола. Джудит сморщила нос и подняла кулак.

– Вперед! Сделай это!

Эди повернулась к телефонной будке, замялась и бросила взгляд на подругу.

– Что я скажу?

– У тебя с ним общая история, не у меня.

Эди стояла неподвижно, покусывая нижнюю губу.

– Правда или неведение, помнишь? – Джудит вытянула руки перед собой. Подняла одну, потом другую, как будто взвешивая варианты Эди. – Ты или выбираешь знать, или выбираешь оставаться во тьме.

И, солнце, если помнишь, сегодня ты уже выбрала правду.

Эди подумала о кисленьком и пряном клубничном «Беллини».

– Но ты сказала, что иногда с правдой тяжело справиться. И вообще, разве неведение не должно быть блаженством?

Джудит закатила глаза, потом жестом показала Эди разворачиваться:

– Иди. Сейчас же. Пока я не вызвала нам такси и ты не упустила свой шанс сделать что-нибудь.

С раздраженным вздохом Эди прошла вглубь кафе, вставила четвертаки, нажала кнопки и закрыла за собой застекленную дверь. В будке слабо пахло сигаретным дымом, к стеклу прямо над телефонным аппаратом был прилеплен кусок зеленой жвачки.

– Алло?

Голос Грэма усилил напряжение, которое она испытывала, и одновременно успокоил его.

– Привет. Это я. – Она сглотнула. – Эди.

Он тихо засмеялся.

– Я узнал твой голос, Эди.

– Извини, что звоню так поздно. Сейчас, наверное, почти полночь?

Она поднесла часы к глазам. Одиннадцать тридцать семь.

– Здесь чуть больше половины одиннадцатого. И все в порядке. Я не сплю.

– Знаешь, у меня сегодня день рождения.

– Знаю. – Она услышала улыбку в его голосе. – С днем рождения.

– Он важный. Теперь мне двадцать один.

– Это большая ответственность. Думаешь, ты готова к ней?

– Готова.

Несколько секунд оба молчали. Несмотря на тот факт, что именно Эди набрала номер, ей хотелось, чтобы Грэм проявил инициативу. Сказал ей то, что ей нужно было узнать. Она подумала о его последнем письме, о его беспокойстве, что его слова – слова про них, слова про будущее – заставили ее нервничать.

– Ты… – начал он одновременно с тем, как она выпалила:

– Почему мы никогда не встречались?

– Что? – спросил он. Потом повторил громче: – Что?

Она ошарашила его. Она ошарашила себя. Вопрос уже некоторое время путешествовал между ее мозгом и ртом. На самом деле гораздо дольше, чем эта нью-йоркская ночь, в которую она чувствовала себя одновременно живой и веселой. Дерзкой и нервной. Она часто думала о Грэме. Каждый раз, когда они вместе сидели на его диване, слушая «Counting Crows», Дэвида Грея или «The Cure», пока Мак занимался. Каждый раз, когда они втроем сидели по вечерам понедельников над пиццей в цоколе студенческого клуба в кампусе. По ночам, когда она не могла заснуть, ворочаясь на узкой кровати общежития, в голове крутились мысли о будущем. Почему Мак всегда был очевидным выбором, а Грэм ошибочным?

И

теперь вопрос вырвался.

– Эди, что? – Грэм напомнил ей, что так и не ответил на вопрос. – Ты пьяная?

– Почему всегда были я и Мак? Почему ты никогда не пытался попробовать со мной? Мы всегда вместе. Мы так хорошо общаемся. Мы смеемся над одним и тем же. – Она выдохнула и убрала волосы с лица. – Почему ты никогда не приглашал меня на свидание? Ты никогда не чувствовал ко мне ничего? Даже в начале?

Эди сжала губы, чтобы прервать поток слов. Тишина гудела между ними. Дверь кафе открылась, и внутрь впорхнула компания женщин, смеющихся и широко улыбающихся. Наконец Грэм тихо застонал.

– Ты пила, Эди.

– Какая разница. Это не меняет того, что я думаю.

– Вообще-то, меняет. Не думаю, что ты имеешь все это в виду.

– Не указывай мне, что я думаю. Я говорю то, что думаю. Я давно хотела спросить у тебя это. – Она зажмурилась и выдавила слова. – Я вижу, как ты иногда смотришь на меня. Как будто изучаешь, но потом так быстро отводишь глаза, что я думаю, что мне показалось. Но это не мое воображение, да? – Она сказала это очень тихо, почти шепотом. – В письме ты сказал, что построил бы будущее со мной. Ты…

– Эди, остановись. Не надо сейчас. – Последние три слова были тягучими, как сироп.

– Почему нет? – В голове пульсировало. Разговор пошел не в том направлении, о котором она думала. – Джудит сказала, что я должна выбрать правду или неведение, и я выбираю, Грэм. Я хочу знать правду. Я хочу знать, думал ли ты когда-нибудь обо мне, как о… больше, чем друге. Больше, чем девушке твоего лучшего друга.

– Ты знаешь, что для меня ты больше, чем это. Ты мой друг. Не просто девушка Мака.

– Я не девушка Мака.

Он вздохнул:

– Я знаю. Поверь мне, я знаю.

– Просто скажи мне правду. Ты никогда не чувствовал ко мне ничего настоящего. Это нормально. Я справлюсь.

– Эди, дело не в этом. Просто я… я не могу разговаривать с тобой об этом сейчас.

– Хорошо. Считай, что разговор окончен.

– Эди.

От звука ее имени на его губах – взволнованного и мучительного шепота – глаза наполнились слезами. Эди вытерла их, злясь, что эмоции предают ее. Убедившись, что голос не дрогнет, она прочистила горло.

– Мне надо идти. В любом случае, пора спать.

– Подожди, можно я…

– Пока, Грэм.

За столиком Джудит расплачивалась за еду и напитки.

– Нет, не плати за меня.

Эди встала у стола и приказала голосу звучать бодро.

– Буду. У тебя день рождения. – Джудит подписала чек, затем встала и положила руки на плечи Эди. – Красная таблетка сработала? Ты выяснила, что хотела узнать?

Эди кивнула.

– Выяснила.

Брови Джудит выгнулись.

– Хорошие новости или плохие?