Почти как три богатыря

Шмигалев Николай

С тех пор королевич Полисей, совершил немалое количество общественно-полезных дел. Став с годами матёрым киллером-следопытом, он сколотил на заказах состояние и за свои заслуги был торжественно принят в тайную ложу рыцарей круглого шведского стола (правда благоразумно отказался вступать в предложенное ему ещё более привилегированное и тайное братство Ордена Шведской Семьи с круговым пороком).

Все его, на первый взгляд, невыполнимые миссии, удавались на славу, и слава о нём росла с каждым годом. Играючи проходя сквозь огонь, воду и, однажды, даже протиснувшись по

канализационному медному трубопроводу, в поисках очередного заказанного мутанта, королевич незаметно и для себя становился совсем другим человеком. Его уверенность сменилась самоуверенностью, осторожность и осмотрительность – непозволительной безалаберностью, а тщательная подготовка к заданию – попустительским легкомыслием. Окончательно запамятовав древнюю пословицу, гласившую, что «самолюбование не менее губительно, чем самобичевание», королевич, не устоял перед славой, зазнался, за что в итоге и поплатился.

Это последнее задание показало все его изъяны, вылившиеся в бестолковое брожение вокруг да около, полную потерю не только следа, но и ориентации в пространстве, и, как результат, окончательную утерю контроля над обстановкой.

Так он оказался здесь, на гребне бархана, с безгранично доверявшим ему, издыхающим Искалибуром (да и сам, честно говоря, недалеко ушёл от коня), грезя о глотке воды и прохладной тенистой роще. Вокруг же, куда хватало глаз, развалилась в знойной неге выжженная пустыня.

Прекратив вспоминать былое, королевич погладил коня между ушей и остановил блуждающий взор на торчавшие в низине чахлые кустики саксаула. Первый луч солнца, зацепившийся за верхушку сухостоя, заставил заиграть яркими бликами нечто доселе скрытое от его уставших глаз. И это «нечто» сильно смахивало на совершенно реальную лужицу – такая божественная рябь могла принадлежать только самой желанной стихии на планете.

– Возможно это очередная галлюцинация, Искалибур, но если я ошибаюсь, мы спасены! – склонившись, прошептал на ухо боевому товарищу Полисей, не задумываясь о том, откуда могут привидеться в такую рань галлюцинации (про воду вообще лучше не заикаться), но, тем не менее.

Искалибур не откликнулся на слова хозяина и тогда королевич насильно приподнял лошадиную морду и повернул её в сторону непонятной лужи. Разглядев то, о чём говорил человек, конь встрепенулся и, вскочив на пропечённые копыта, сломя голову ринулся вниз, к воде.

– Смотри не споткнись! – захохотал королевич, и стал, не спеша спускаться следом за конём.

Но, не одолев и половины расстояния, Полисей увидел ломившегося обратно через саксаул отплёвывающегося Искалибура.

– Чо, уже напился? – удивлённо вскинул брови рыцарь, но сразу отмёл эту догадку, увидев испуганный взгляд коня, кивавшего за спину.

Поняв, что всё не так радужно как казалось ещё пару секунд назад, Полисей оголил меч и, аккуратно раздвигая голые ветви кустарника, приставным шагом прокрался к подозрительно рябившей «луже».

– Ёксель-шмоксель! Это что за фиговина? – остановился королевич возле «лужи», на самом деле оказавшейся бесформенной кучей сплошь покрытой мерцавшей чешуёй, благодаря которой и создавался

эффект водной ряби. Из-за его спины выглядывал всё ещё оторопевший конь, минуту назад с наскоку «поцеловавшийся» с «фигнёй».

Услышав человеческий голос «куча» заворочалась и, перекатившись с одного бока на другой, явило и так ошарашенным глазам следопытов большой акулий плавник.

– Пи-ить! – просипело откуда-то из пустынного существа, с совершенно нехарактерной для данной местности внешностью. – Пить дайте!

– Это не к нам, – ответил королевич и смёл песок с того места, откуда доносился звук голоса. Их взору предстала почти человеческая морда (поверьте, это словосочетание в данном случае уместно), как и всё тело, в чешуе, с жабрами вместо ушей и грустными глазами толстолобика.

– Мы сами подыхаем от жажды! – добавил королевич и ободряюще подмигнул коню, мол, это он шутит так.

– Пи-ить! Воды! – настойчиво сипело существо, вращая зрачками в разные стороны.

– Всё что могу, – «сжалился» королевич и, обтерев платком пропотевшего от пробежки коня, смочил губы существу.

Жадно слизнув солёную влагу с губ, жаброухий сфокусировал свой взгляд на человеке и осмысленно оглядел пришлых.

– Вода есть? – опять принялся за своё чешуйчатый.

– Повторяю – воды нет, – закатил глаза к порозовевшему небу Полисей. Сам, от одного только слова «вода» готовый грохнуться в обморок, он всё ещё старался шутить. – Мы идём налегке.

Существо перевело взгляд на Искалибура.

– Может, скотине твоей кровь пустим: попьём да умоемся? – со знанием дела предложило оно.

И как это я сам не догадался, подумал было Полисей, но сразу же отмёл дурные мысли.

– Слышь, ты, корабль пустыни, я, за такие слова, сейчас тебе кровушку пущу, – сурово произнёс королевич. – Искалибур мой самый преданный друг и сгубить его никому не дозволю, даже ценой собственной и уж тем более чуждой формы жизни.

Услышав своё имя в разговоре на повышенных тонах, конь подозрительно прищурился, переводя взгляд с одного на другого собеседника.

– Прости за глупую идею, не знал что всё так строго, – хрипло извинилось существо. – Всё равно нам здесь не выжить без жидкости.

– А что у вас тут случилось, озеро пересохло? – приняв извинения, перешёл к опросу случайного свидетеля королевич.

– Какое озеро посреди пустыни! – дёрнул плавником чешуйчатый. – Первый раз слышу подобную чепуху. Скажешь тоже.

– Просто я предположил, что ты, судя по внешности, имеешь прямое отношение к водоёмам, – пояснил Полисей. – Как минимум что-то из класса земноводных.

– Сам ты земноводное, – обидчиво фыркнуло существо. – Я чисто морской житель. Разрешите представиться, сеньор Ихтиандро: обитатель глубин, чемпион океана по скоростному погружению, первый покоритель Марининской впадины.

– Что-то морем и впадинами у вас тут и не пахнет.

– Так я не местный, я вообще здесь по злому умыслу оказался.

– Это как тебя угораздило?

Ихтиандро огляделся по сторонам и показал знаками королевичу нагнуться пониже. Полисей присел рядом с ним на корточки.