Почти непридуманные истории для взрослых
Шрифт:
Он поймал мой взгляд:
– Я женат, сыну три года.
Тогда я не знала мужчин, и уж тем более не знала, что такое женатые мужчины. Он сказал несколько слов о жене, и я сразу поверила, что он ее не любит, а живет в семье ради сына, у которого слабое здоровье, носовые кровотечения и его жизни время от времени угрожает опасность.
Спустя многие годы я потом не раз сталкивалась с подобными объяснениями мужской неверности. Почему-то никто ни разу не сказал правду, примерно такую: жену люблю, детей люблю и никогда не брошу. Просто захотелось чего-то новенького,
Тот факт, что Андрей оказался женат, придавало нашей истории какую-то трагичность, романтизм и восхитительную неопределенность. Он приезжал ко мне на первой пятичасовой электричке. Мы набрасывались друг на друга и любили словно в последний раз. В 7.30 он убегал, чтобы успеть на работу в Москву, а я пила чай и, счастливая, неслась в школу. Ученики и учителя перешептывались – мне было все равно. Я была влюблена.
Однажды он сказал, что твердо решил уйти от жены и мы будем жить вместе. Я прыгала от счастья. Но через неделю он плакался на моем плече, что жена, узнав об этом, вскрыла себе вены, а его мать заявила, что не захочет его больше знать, если он посмеет бросить семью.
А потом он неожиданно исчез. Просто однажды не приехал – и всё. Я ждала его и места себе не находила. Он не приехал ни через день, ни через неделю. Что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось… – крутилось в голове. Мобильные телефоны появятся только через десятилетие, городского у него, как и у меня, не было. И тогда я поехала в Москву и через адресное бюро отыскала адрес его матери.
Мне открыла дверь ухоженная пышнотелая женщина, выкрашенная гидроперитом, в больших бигудях, торчащих из-под косынки в горох.
– Я знала, что ты придешь, – сказала она мне с порога.
– Скажите одно, он жив? – спросила я.
– Жив! И более того, у него все хорошо, у него прекрасная жена и дружная семья. Милочка, все мужчины одинаковы, уж поверьте мне. Да, и еще, его жена ждет второго ребенка.
Ноги стали ватными, голова закружилась, еще одно ее «ободряющее» слово, и показалось, я потеряю сознание. Но я улыбнулась и сказала:
– А, может, я тоже жду…
Хлопнув дверью, сбежала по лестнице, оставив несостоявшуюся свекровь наедине с ее победой-поражением. Внизу опустилась на ступеньки и разрыдалась.
– Угостить папироской? – спросил проходящий мимо бомж.
– А давай!
Я закурила впервые в жизни и закашлялась. Бомж рассмеялся:
– Вот дуреха! Водки хошь? А перепихнуться на чердаке? Там тепло.
– Да ну тебя, – и выбежала из этого подъезда прочь.
Дома я все рассказала маме, которая приехала с Украины погостить у тетки. Она ничуть мне не посочувствовала, а, напротив, очень прагматично все объяснила:
– Даже не думай реветь – он просто тобой воспользовался. Жена секса ему не дает, вот он с тобой и спал.
Может быть, от того, что ее объяснение было настолько банальным, я как-то быстро успокоилась. Через месяц тетя меня забрала к себе и помогла устроиться в школу в соседнем дворе. На этом и закончилась бы история моей любви,
Впоследствии став журналисткой, я брала интервью у одной пожилой светской дамы, которая не пожелала тащиться в город ради трех строчек о ее жизни в модном глянцевом журнале. Интервью переросло в чаепитие. Дама оказалась не только интеллигентным человеком, но и восхитительным собеседником.
– Ну а первую любовь свою помните? – спросила я.
– Конечно! А как же! Она на то и первая, чтобы ее помнить всю жизнь. Я тогда работала учительницей в деревенской школе. Он был женат и старше меня на пять лет.
Знакомый сюжет! Уже под вечер, опрокинув по паре рюмочек смородиновой самопальной настойки, мы хохотали, обсуждая светские сплетни. Ее муж подвез меня к электричке, и через час я вышла на перроне Киевского вокзала. Каково же было мое удивление, когда я увидела Андрея! Мы, как оказалось, ехали с ним в одной электричке, в одном вагоне. Сердце, как ни странно, не забилось быстрее, душа не заныла, но подойти захотелось, ведь жизнь так скудна на сюжеты. Пересилив легкое волнение, спросила:
– Молодой человек, вы меня не узнаете?
– Нет, простите, я вас не знаю.
– Совсем не узнаете?
– Перестаньте играть со мной в прятки и представьтесь, наконец.
– Ну вот, – сказала я кокетливо, изображая легкую обиду, – в пять утра ко мне бегал, а теперь даже не узнает.
– Боже мой, – воскликнул он, – как ты изменилась!
– Надеюсь, в лучшую сторону? – кокетничала я.
Он схватил меня за руку:
– Женечка! Это совершенно невероятная случайность! Пойдем куда-нибудь, поговорим в спокойном месте.
Мы сидели в ресторане рядом с вокзалом, он рассказывал, что давно живет за границей, в Москве бывает редко, в последний визит полгода назад сильно заболел двусторонним воспалением легких… «И тогда мать, сидя у моей кровати в больнице, говорила, что ее Бог наказывает. А я ведь тебя искал. Мне пришлось без предупреждения уехать в Куйбышев, мать просила побыть с больным дядькой. Взял отпуск и уехал. Я знал, что ты будешь страшно переживать, но был абсолютно уверен, что, когда мы снова увидимся, ты меня поймешь и простишь. Приехал через месяц, а мне твои барышни сказали, что ты уехала в неизвестном направлении. А лет десять тому назад, когда мать тяжело заболела, она рассказала мне всю правду, что ты меня искала, что приходила к ней и была беременна. Ты замужем?»
– Да, я замужем, и у меня взрослый сын.
– Когда он родился?
– Андрюша, это не твой сын. А ты? Ты-то как? У тебя двое детей?
– Нет, почему ты так решила?
– Мне твоя мама сказала, когда я приходила, что ты вернулся к жене, она ждет второго ребенка и вы счастливы.
– Да-а-а… вот какие интересные вещи узнаешь спустя двадцать с лишним лет о своих близких, – сказал он, посерьезнев.
Телефонами мы не обменялись.
– Раз мы встретились второй раз, встретимся и третий, – пошутила я.