Почти скандал
Шрифт:
Этот человек умирал… Однако на его месте мог оказаться и Коллиар. И это едва не случилось.
– Дэвид, ты как? Ты сильно ранен? – Салли огляделась в поисках лампы, мысленно внося изменения в их дальнейшие планы. Они и так причинили французам достаточный ущерб, чтобы удовлетворить капитана Маколдена и не подвергать Коллиара большей опасности. Если ему срочно нужен врач, они не станут продолжать, а просто перережут якорный трос и, покинув гавань, поспешат навстречу «Дерзкому».
– Не так сильно, как этот парень, – сдавленным голосом отозвался Коллиар. Он стоял, согнувшись,
Поднеся лампу, Салли осмотрела повреждение, которое оказалось не порезом, а следом от пули, оставившей глубокую борозду в мягких тканях. Рукав и кожа были опалены и припорошены остатками сгоревшего пороха.
– Да он пальнул в тебя практически в упор!
Коллиар махнул рукой, не разделяя ее беспокойства.
– Он промахнулся. Пуля лишь царапнула. Так что не будем терять времени. Иди заряди носовые пушки, там есть ларь с порохом. Затем займемся парусами. Нужно поторапливаться, кто-нибудь наверняка слышал выстрел.
– Сначала я тебя перевяжу, а потом заряжу твои пушки. Паруса я уже развернула. – Подняв подол, Салли стала искать на нижней юбке место почище, чтобы оторвать полосу для перевязки.
– В самом деле? – Коллиар глянул вверх на расправленные паруса. – Ты не очень-то исправно выполняешь приказания.
– Я выполняю их, сэр, когда они разумные. – Салли с вызовом посмотрела ему в глаза, не переставая бинтовать руку. Пусть только скажет, что она здесь не понадобилась… И она, возможно, не устоит перед соблазном всадить в него еще одну пулю.
Однако Коллиар не собирался спорить, занятый мыслями о деле.
– Достаточно, Салли. Спасибо. Я думаю, нужно вышибить иллюминаторы в кормовой каюте, чтобы усилить тягу воздуха, и найти еще парусины и что-нибудь из мебели, чтобы устроить огромный костер.
– А как поступим с ним? – Салли глазами указала на распростертое тело француза. – Разве не нужно его как-то…
Коллиар лишь вскользь глянул на убитого.
– Он мертв. Мы уже ничего не можем для него сделать. Займемся делом, у нас мало времени. Этот выстрел наверняка привлек внимание.
Однако Салли, как она сама только что убедилась, не была такой уж хладнокровной, как полагала. В этом мире смерть довольно частое явление, она и прежде видела мертвых, но еще ни разу таких… свежеумерших. К чьей смерти она к тому же так или иначе приложила руку и кто умер прямо у нее на глазах.
Салли невольно покосилась в сторону затемненной части трюма.
– Он был здесь один?
– Как понимаю, да. – Коллиар выпрямился и вложил шпагу в ножны. – Других членов экипажа я не заметил. Возможно, он отсиживался здесь, уклоняясь от службы на флоте. Или же в армии. Во всяком случае, Кент, не стоит забивать себе голову мыслями о нем.
Коллиару не требовалось напоминать ей, что он и сам мог стать трупом. А до рассвета было еще далеко…
И все же Салли не могла избавиться от болезненного ощущения, словно разрывавшего ей сердце.
– Ну что, Кент, это уже, похоже, не игра?
Подняв
– Это и не было игрой. Дэвид, я вовсе не мягкотелая, я просто человек.
Коллиар кивнул и шумно выдохнул.
– Тогда ты, возможно, понимаешь, почему я хотел, чтобы ты оставалась в лодке?
Его несколько вывернутая логика вызвала у нее улыбку. И побудила использовать собственную версию вывернутой логики.
– Конечно. По той же самой причине, по какой я стремилась ее покинуть. Ладно, может, займемся делом?
– Непременно.
Они ни в чем друг другу не уступили и тем не менее, похоже, пришли к согласию – у них все получалось гораздо лучше, когда они действовали совместно, а не поодиночке.
Через полчаса они соорудили большую кучу из различной мебели и обрывков парусины, которую посыпали порохом и полили ламповым маслом, и теперь были готовы к завершающему аккорду. Оставалось только развернуть спенкер на бизани и направить кеч на самый большой – с семидесятью четырьмя пушками на борту – корабль французского флота, стоявший в линии самым первым.
Также следовало точно выверить время, когда поджигать кеч, чтобы пламя успело охватить все судно; учесть направление ветра и держать штурвал так, чтобы занести огонь в самое сосредоточие вражеского флота. И при этом успеть своевременно покинуть горящий кеч и уйти на безопасное расстояние. Нельзя было допустить ни малейшей ошибки.
– Ну что, Кент, готовы?
– Так точно, сэр.
Глаза Коллиара были повсюду – он успевал контролировать состояние парусов, вымерять сокращающееся расстояние, высчитывать скорость их продвижения. И наконец он скомандовал:
– Поджигай!
Салли тотчас швырнула фонарь в открытый трюм и некоторое время наблюдала за распространением огня. Очень быстро жар стал нестерпимым, и она отступила к корме. Вскоре языки пламени стали вырываться наружу.
На этот раз, когда Коллиар велел ей перебираться в привязанную у кормы лодку, Салли охотно повиновалась, хотя дожидаться Коллиара, тревожась за него, было так же мучительно, как и прежде. С каждой секундой цель становилась все ближе, но риск осечки не снижался. Огонь все больше охватывал судно, дым щипал глаза, а возрастающий в трюме жар чувствовался даже сквозь обшивку. Пламя начало взбираться по оснастке, заплясало по парусам, и казалось, от огненной тяги скорость кеча возрастает еще больше. Но Коллиар так и продолжал стоять у штурвала.
– Дэвид! – позвала Салли, но тот не отозвался.
У нее уже иссякло терпение, когда он подбежал наконец к борту и бросился в воду, пролетев почти над самой ее головой. Вынырнул он метрах в десяти от кормы и стал ждать, когда Салли отцепится и подгребет к нему.
– Черт возьми, Дэвид… Ты не обжегся?
– Не знаю, – отозвался Коллиар, забираясь в лодку. – У меня не было времени ощупывать себя. – Он тяжело дышал, с него обильно стекала вода. – Греби быстрее.
Салли налегла на весла, направляя лодку в сторону скопления торговых и рыболовецких судов, чтобы укрыться от глаз возможных наблюдателей.