Под алыми небесами

Салливан Марк

– У двери все еще метровый слой снега.

– Покажите мне, – сказал Рауфф.

Они в сопровождении Пино вышли из дома. Отец Ре завернул за угол, когда из елового леска за часовней раздались мальчишеские крики и визги. Четыре эсэсовца уже двинулись в ту сторону.

– Что это? – спросил полковник Рауфф, и в этот момент из-за деревьев выбежал вол, он мычал, пробираясь по снегу.

Миммо и другие ребята гнали его прутьями в сторону огороженной площадки близ школы, эсэсовцы наблюдали за ними.

Миммо, тяжело дыша и ухмыляясь,

прокричал:

– Другие волы все еще в лесу у скалы, отец Ре! Мы их окружили, но они не хотят идти, как этот.

Прежде чем священник успел ответить, полковник Рауфф сказал:

– Вы должны построиться клином и погнать первого, куда вам надо. Остальные последуют за ним.

Отец Ре посмотрел на шефа гестапо, и тот добавил:

– Я вырос на ферме.

Миммо неуверенно взглянул на отца Ре.

– Я покажу вам, – сказал Рауфф, и Пино чуть не упал в обморок.

– В этом нет необходимости, – быстро сказал священник.

– Да нет, это будет забавно, – сказал полковник. – Я не занимался такими вещами много лет. – Рауфф посмотрел на своих солдат. – Вы четверо – со мной. – Потом он посмотрел на Миммо. – Сколько в лесу мальчиков?

– Около двадцати.

– Более чем достаточно, – сказал полковник и двинулся в сторону елей.

– Помоги ему, Пино! – прошептал отец Ре.

Пино не хотелось, но он побежал следом за немцами.

– Где вам нужны ребята, полковник? – спросил Пино, надеясь, что дрожь в его голосе не будет заметна.

– Где сейчас волы? – спросил Рауфф.

– Их прижали к скале, – сказал Миммо.

Они почти подошли к деревьям, где храпели и мычали невидимые волы. Пино хотелось развернуться и броситься наутек, но он продолжал идти. Ситуация, казалось, взбодрила шефа гестапо. Взгляд его перестал быть тусклым и темным, глаза теперь были широко раскрыты и блестели. Он улыбался от возбуждения. Пино огляделся, прикидывая, куда ему бежать, если дела примут скверный оборот.

6

Полковник Рауфф вошел в рощу, которая имела форму полумесяца, огибающего скалу.

– Волы здесь, справа, – сказал Миммо.

Рауфф убрал пистолет в кобуру и последовал за Миммо по снегу, который нигде не был таким глубоким, как в лесу. Волы побывали здесь повсюду – где-то оставили утоптанный снег, где-то – кучи навоза.

Миммо, а за ним шеф гестапо поднырнули под несколько низких ветвей, прошествовали мимо одной из самых крупных елей. Желудок у Пино готов был вывернуться наизнанку. Солдаты шли за Рауффом, Пино замыкал шествие. Он поднял голову, но не увидел беженцев, прятавшихся высоко на деревьях. Их следы были затоптаны волами.

«Слава богу», – подумал Пино, глядя на Рауффа, направляющегося к ребятам из «Каса Альпина», рассеявшимся по леску. Они окружили шесть оставшихся волов, а те покачивали головами, недовольно мычали и искали какой-нибудь выход, кроме скалы перед ними.

– Когда я дам команду, шесть

ребят в середине отойдут и разделятся на две группы по трое, – сказал Рауфф, приложив одну ладонь к другой и раздвигая пальцы. – Нам нужно сделать вот такой клин. Когда они начнут двигаться, остальные мальчики побегут спереди, чтобы волы следовали за ними, куда нам нужно. Ребята по сторонам сохраняют конфигурацию клина. Коровы, волы – они, как евреи, следуют за теми, кто впереди.

Пино проигнорировал концовку, но слова команды прокричал мальчикам. Когда первый вол побежал, остальные в панике последовали за ним. Они неслись по лесу, мыча и ломая ветки на своем пути, а ребята по бокам не давали им уйти в стороны, сжимая клин, и волы вскоре уже бежали почти цепочкой.

– Так! Так! – кричал полковник Рауфф, который бежал за последним волом. – Именно этого я и добивался!

Пино следовал по леску за шефом гестапо, хотя и на некотором расстоянии. Волы выбежали из леса, разбежаться им не позволяли мальчики по бокам; немцы, включая Рауффа, который ни разу не обернулся, шли следом. Наконец Пино позволил себе оглянуться на большие ели. Их высота достигала двенадцати метров, и его взгляд уловил близко к вершине какие-то неясные очертания человеческой фигуры, цепляющейся за ствол.

Он медленно вышел из леска, увидел, что волы уже загнаны в огороженный участок и едят сено.

– Ух ты, – сказал полковник Рауфф. Он тяжело дышал и, когда подошел Пино, смотрел, улыбаясь, на отца Ре. – Это было забавно. Мальчишкой я часто занимался такими вещами.

– Кажется, вам понравилось, – сказал священник.

Шеф гестапо закашлялся, рассмеялся и кивнул. Потом он посмотрел на лейтенанта и пролаял что-то по-немецки. Лейтенант принялся кричать и дуть в свисток. Солдаты, обыскивавшие пристройки и дома жителей Мотты, бегом вернулись к грузовикам.

– Подозрения у меня остаются, отец, – сказал полковник Рауфф, протягивая руку.

Пино затаил дыхание.

Священник пожал руку немцу:

– Добро пожаловать в любое время, полковник.

Рауфф сел в «кюбельваген». Отец Ре, брат Бормио, Пино, Миммо и другие молча стояли, глядя, как разворачиваются грузовики. Они дождались, когда немцы отъехали на пятьсот метров по скользкой дороге в Мадезимо, и наконец разразились радостными криками.

7

– Я не сомневался: они знают, что мы спрятали вас в деревьях, – сказал Пино несколько часов спустя.

Он, отец Ре и беженцы сидели в столовой и ели.

Отец двух мальчиков сказал:

– Я видел, что полковник идет в нашу сторону. Он прошел прямо под нашим деревом. Два раза!

Они все начали смеяться, как могут смеяться только люди, минуту назад избежавшие смерти, – с сомнением, благодарностью и заразительно.

– Отличный план, – сказал отец Ре, похлопав Пино по плечу и поднимая бокал с вином. – За Пино Леллу!