Под алыми небесами
Шрифт:
– Per favore! – воскликнул он. – Он у меня только для защиты магазина и когда я хожу в банк!
Один из солдат прокричал что-то по-немецки. Солдаты отошли на несколько шагов назад. Один из них вскинул винтовку и выстрелил человеку в голову. Тот обмяк и сполз по стене на землю.
Пино в ужасе отскочил. Один из солдат увидел его, прокричал что-то. Пино запрыгнул на велосипед и как сумасшедший принялся крутить педали. Он проехал объездным маршрутом и вскоре благополучно добрался до дома на Корсо дель Литторио.
Часовые
Потрясенный и полубольной от этих воспоминаний, он ощутил вкусные запахи из новой квартиры, только когда уже стучал в дверь. Его дядя открыл ее и впустил его.
– Мы беспокоились, – сказал дядя Альберт, закрыв дверь. – Тебя долго не было.
– Заезжал повидать Карлетто, – сказал Пино.
– Слава богу. А в остальном без проблем?
– Я видел, как немцы убили человека за то, что у него был пистолет, – глухо сказал Пино. – Пристрелили, будто он ничто. Ничто.
Прежде чем дядя успел ответить, в коридоре появилась Порция, широко раскинула руки и вскрикнула:
– Пино!
– Мама!
5
Эмоции захлестнули Пино, он бросился к матери. Обнял, оторвал ее от пола, сделал разворот, поцеловал ее, вызвав бурю восторга. Он еще раз развернулся вместе с ней.
– Все, все, хватит! Поставь меня.
Пино мягко опустил мать на ковер. Порция разгладила на себе платье, прежде чем посмотреть на него. Она покачала головой.
– Отец сказал, что ты вырос, но я… А мой Доменико? Он теперь такой же большой, как и ты?
– Ну, не выше меня, но сильнее, – сказал Пино. – Миммо теперь такой крутой парень!
– Я так счастлива быть в моем новом доме с моим большим мальчиком, – сказала Порция, ее лицо озарила улыбка, а в глазах появились слезы.
Из кухни вышел отец.
– Ну, тебе понравился сюрприз? – спросил Микеле. – Мама приехала поездом из Рапалло, чтобы тебя увидеть.
– Мне понравился сюрприз. А где Сиччи?
– Заболела, – ответила Порция. – Мои друзья за ней присматривают. Она передает тебе привет.
– А где Грета? – спросил Микеле. – Обед почти готов.
– Она закрывает магазин, – сказал дядя Альберт. – Скоро будет здесь.
Раздался стук в дверь. Отец Пино открыл ее.
В квартиру вбежала тетя Грета, вид у нее был расстроенный, но она дождалась, пока закроется дверь, а потом разрыдалась.
– Гестапо схватило Туллио!
– Что? – воскликнул дядя Альберт. – Как?
– Он решил уйти пораньше. Хотел переночевать у своей матери. И его арестовали где-то по пути, недалеко от магазина, как мне кажется. Сейчас он, видимо, в отеле «Реджина». Сонни Масколо, изготовитель модных пуговиц, видел все своими
В комнате повисло мрачное молчание. Туллио в гестапо. Пино и представить себе не мог, что с ним делают вот в этот самый момент.
– Они вели Туллио от магазина? – спросил дядя Альберт.
– Он вышел через проулок, так что не думаю, – сказала тетя Грета.
Ее муж покачал головой:
– Мы должны предполагать такую возможность, даже если это не так. Может быть, гестапо наблюдает и за нами.
Пино стало нехорошо. Он видел, что и остальные восприняли это предположение так же, как и он.
– Тогда решено, – сказала Порция так, словно провозглашала указ. – Пино, завтра утром ты пойдешь в вербовочную комиссию, поступаешь в немецкую армию. Так ты сможешь не подвергать опасности свою жизнь до конца войны.
– А что потом, мама? – воскликнул Пино. – Меня убьют союзники, увидев в форме со свастикой?
– Когда союзники будут близко, ты снимешь форму, – сказала мать, недовольно глядя на него. – Будешь делать, что я говорю. Ты еще несовершеннолетний. Решения за тебя принимаю я.
– Мама, – запротестовал Пино, – ты не можешь…
– Могу и сделаю, – резко сказала она. – И хватит спорить.
Глава четырнадцатая
27 июля 1944 года
Модена, Италия
1
Спустя более одиннадцати недель после того, как родители приказали ему завербоваться к немцам, Пино с полуавтоматической винтовкой «Гевер-43» на плече маршировал к вокзалу в Модене. На нем была летняя форма «Организации Тодта»: черные кожаные сапоги, оливкового цвета брюки, рубашка и фуражка, кобура с пистолетом вальтер. Красно-белая лента на левой руке завершала это одеяние и словно клеймила его.
На верхней, белой части было написано «ОРГ. ТОДТА». На красной полосе ниже красовалась большая черная свастика. Нашлепка на другом плече свидетельствовала о звании Пино: форарбайтер[14], или рядовой первого класса.
Форарбайтер Лелла к этому времени почти не верил, что у Бога есть какие-то планы на него. Входя на вокзал, он все еще кипел от возмущения из-за ситуации, в которой оказался. Мать заставила его пойти на это. В «Каса Альпина» он делал важное дело, хорошее и правильное дело – переводил людей через границу. Это требовало мужества, не говоря уже о том, что он подвергался всевозможным личным рискам. А теперь его жизнь переместилась в учебный лагерь, превратилась в бесконечную муштру, в боевую подготовку, уроки немецкого и другие бесполезные занятия. Каждый раз, когда он смотрел на свастику, у него возникало желание сорвать ее и убежать в горы к партизанам.