Под алыми небесами

Салливан Марк

– Модена, – сказал Пино и, вытащив из кармана бумаги, предъявил их генералу.

Лейерс прочел их, потом что-то сказал по-немецки.

– Он хочет знать, можешь ли ты водить машину в твоем нынешнем состоянии, – сказала тетя Грета.

Пино поднял голову, пошевелил пальцами и сказал:

– Прекрасно могу, синьор.

Тетушка перевела. Генерал снова что-то сказал. Тетя Грета ответила.

Лейерс посмотрел на Пино и спросил:

– Вы говорите по-немецки?

– Немного, – ответил Пино. – Понимаю больше, чем могу сказать.

– Vous parlez francais, Vorarbeiter?

– Oui, mon general. Tres bien.

Да, мой генерал, хорошо говорю по-французски.

– Тогда теперь вы мой водитель, – сказал генерал. – А этот парень идиот, который ничего не понимает в машинах. Вы уверены, что можете вести машину с такой рукой?

– Уверен, – ответил Пино.

– Тогда явитесь в «германский дом» – штаб вермахта – завтра в шесть сорок утра. Вы найдете там эту машину в гараже. Адрес я оставлю в бардачке. Приедете по этому адресу и заберете меня. Вам понятно?

Пино кивнул:

– Oui, mon general.

Генерал Лейерс холодно кивнул и, сев на заднее сиденье штабной машины, сказал что-то резкое. Водитель неприязненно посмотрел на Пино, и машина отъехала от тротуара.

– Пино, заходи! – воскликнул дядя Альберт. – Боже мой! Заходи внутрь!

– Что он сказал водителю? – спросил Пино у тетушки, заходя за ней в магазин.

– Он назвал его ослом, пригодным только для того, чтобы убирать сортиры.

Дядюшка запер дверь магазина, повесил табличку «Закрыто» и радостно потряс кулаком:

– Пино, ты понимаешь, что сделал?

– Нет, – ответил Пино. – Не очень.

– Это генерал-майор Ганс Лейерс! – сказал дядя Альберт восторженным голосом.

– Его официальная должность Generalbevollmachtigter fur Reichsminister fur Rustung und Kriegsproduktion fur Italien. Что в переводе означает «полномочный представитель рейхсминистра вооружений и военного производства в Италии», – сказала тетушка Грета.

Видя непонимание на лице Пино, она добавила:

– «Полномочный» означает «наделенный всей полнотой власти». Чиновники такого рода очень высокопоставленные, они обладают всей полнотой власти, которой наделены министры рейха, они уполномочены делать все необходимое в интересах германской военной машины.

– После фельдмаршала Кессельринга генерал Лейерс – самый влиятельный германский чин в Италии. Альберт Шпеер, гитлеровский министр вооружений и военного производства, назначил Лейерса своим полномочным представителем, таким образом, генерал всего в одном шаге от Гитлера! Все приказы Лейерса исполняются беспрекословно. Все, что нужно вермахту в Италии, немецкая армия получает трудами Лейерса: он заставляет нашу промышленность работать на Германию или просто берет то, что ему нужно. Здесь изготовляется стрелковое оружие, пушки, боеприпасы и бомбы. Все танки. И грузовики, – сказал дядя Альберт.

Он помолчал, обдумывая какую-то зародившуюся у него идею, а потом сказал:

– Бог ты мой, Пино, ведь Лейерс должен знать местонахождение всех противотанковых укреплений, дотов, минных полей и всех оборонительных сооружений

между Миланом и Римом. Ведь он сам их построил! Конечно же. Ты не понимаешь, Пино? Теперь ты личный водитель влиятельного генерала. Ты будешь бывать всюду, где бывает Лейерс. Видеть то, что видит он. Слышать то, что слышит он. Ты будешь нашими ушами в верховном командовании вермахта!

Глава пятнадцатая

1

У Пино все еще голова кружилась от такого неожиданного и драматичного поворота судьбы, когда он поднялся ранним утром 8 августа 1944 года. Он погладил форму и позавтракал, пока его отец еще спал. Прихлебывая кофе и поедая тост, он вспомнил решение дяди Альберта: никто не должен знать о тайной роли, которую будет исполнять Пино при генерал-майоре Гансе Лейерсе.

– Не говори никому, – сказал дядя Альберт. – Ни отцу, ни матери, ни Миммо, ни Карлетто. Никому. Скажешь одному, тот скажет еще кому-нибудь, тот третьему, третий четвертому, и вскоре к тебе в дом ворвется гестапо и потащит в свои подвалы. Ты меня понял?

– Ты должен быть очень осторожным, – сказала тетя Грета. – Тайный агент – профессия опасная.

– Туллио тебе об этом может рассказать, – добавил дядя Альберт.

– Что с ним? – спросил Пино, стараясь не думать о том, что его могут поймать, о том, что происходит в застенках гестапо.

– Немцы на прошлой неделе позволили его сестре посетить его, – ответила тетушка Грета. – Она говорит, что его били, но он ничего не сказал. Он исхудал, страдает от какой-то желудочной болезни, но, по словам его сестры, держится хорошо, говорил ей, что планирует побег, хочет присоединиться к партизанам.

«Туллио убежит и будет сражаться, – думал Пино, торопливо идя по просыпающимся улицам Сан-Бабилы. – А я – тайный агент. Значит, я тоже часть Сопротивления».

Пино был в «германском доме» в шесть двадцать пять утра. Его направили в гараж, где он увидел механика, который, открыв капот машины Лейерса, что-то делал с двигателем.

– Что ты там делаешь? – спросил Пино.

Механик, итальянец лет сорока, мрачно посмотрел на него:

– Мою работу.

– Я новый водитель генерала Лейерса, – сказал Пино, глядя на установки карбюратора. Положение двух винтов оказалось измененным. – Прекрати сбивать регулировки карбюратора.

Механик, застигнутый врасплох, быстро проговорил:

– Ничего такого я не делал.

– Делал, – ответил Пино; он взял отвертку из инструментального ящика механика и перенастроил карбюратор. – Ну вот, теперь он будет урчать, как львица.

Механик внимательно смотрел на Пино, который открыл водительскую дверь, встал на подножку, сел и огляделся. Съемная крыша. Кожаные сиденья. Спереди кресла. Сзади диван. В таких больших машинах Пино еще не ездил. Шесть колес, высокий клиренс – такая машина где угодно пройдет, и в этом-то и состояло ее назначение, догадался Пино.