Под чёрным флагом
Шрифт:
Мужчины тем временем зашли в прихожую квартиры и закрыли за собой входную дверь. Прихожая была не очень просторная, но места вполне хватало. Причём один из гостей, тот, что был без пистолета, встал к двери, за которой находилась Альма, и плотнее прикрыл её, продолжая держать за ручку, видимо, боясь, что собака сможет каким-нибудь образом её открыть. Во время всего происходящего никем не было промолвлено ни слова. Наконец, Михайлов вышел из ступора, в который впал в те несколько секунд, пока молодые мужчины вторглись в его квартиру, и спросил дрожащим голосом:
– Что здесь происходит, чёрт, возьми? Кто вы такие
– Ты Михайлов? Юрий? – спросил первый мужчина низким хриплым голосом, поводя стволом с глушителем перед лицом испуганного хозяина.
– Да, это я… – до него вдруг дошло, что дело, скорее всего, именно в той видеозаписи, которую он предоставил таксисту. Но ведь он должен был отдать её в полицию! Почему здесь эти вооружённые люди? Михайлов чувствовал, как страх проникает во все клеточки его организма, закрадывается в самую глубину его физического тела и души, заставляя сердце учащенно биться, а липкий пот – стекать по спине.
– Запомни хорошенько, Юрочка! – продолжил мужчина с пистолетом. – На днях тебя вызовет следователь, который будет допрашивать в отношении видеозаписи, которую ты якобы недавно сделал. Так вот! Запись мы эту просматривали. Сделай так, чтобы никакой записи у тебя больше не было, сотри со своего компьютера все намёки на неё. И с видеокамеры – прежде всего! Следователю пояснишь, что ты ничего не снимал. Во всяком случае, в тот день, 27 декабря. Раньше, примерно неделю назад, снимал сына вместе с собакой. Но и эта запись у тебя не сохранилась. Ты меня хорошо понял? И ещё! Запись эту ты выкладывал к себе на страничку «В контакт». Есть у тебя там страничка?
– Да, – Юра утвердительно кивнул, он готов был соглашаться со всеми требованиями этих людей, лишь бы они скорее ушли из его квартиры, оставили в покое его самого и его семью. Он понимал, что внизу на улице Вера со Стёпкой, и они могут также подвергаться физическому воздействию этими людьми. – Есть. А в камере я сразу всё стёр, еще в тот же день.
– Это хорошо, что стёр. Так вот. Там, «В контакте», она, эта видеозапись, была выложена и находилась около недели, затем ты её удалил. Просто, не очень нравилась. Понял меня? И никому ты никакой видеозаписи не передавал! Ты хорошо меня понял?
– Я понял, – сказал Михайлов. – Но ведь я там буду расписываться за дачу ложных показаний. Вдруг меня потом привлекут?
– Никто никогда тебя не привлечёт. Следователь умный мужик и всё поймёт правильно, не беспокойся. А вот если ты что-то сделаешь не так, как мы сейчас говорим, то последствия будут ужасающими. Ты ведь любишь свою жену? Она у тебя красивая, мы только что рассмотрели. Мои ребята с удовольствием проведут с ней некоторое время. А про сынишку даже и говорить ничего не буду. Ты ведь понимаешь, что его здоровье и благополучие, да по большому счёту и жизнь, как и жизнь твоей жены и тебя самого, зависят в данное время только от тебя, от того, насколько мы с тобой поймём друг друга. Надеюсь, ты всё хорошо понял и уяснил?
– Да, – он действительно всё хорошо понял. Михайлов был достаточно напуган всем происходящим, угрозами в адрес жены и особенно – сына. Он ясно осознал, что эти люди способны сделать так, как обещают. Это видно даже по выражению их глаз. – Я всё сделаю так, как вы просите.
– Это радует, – продолжил мужчина своим неприятным скрипучим голосом. – Запомни,
– Я всё понял, не беспокойтесь, – голос Юрия дрожал, и даже не от страха, а от понимания жестокости, какая исходила от этого человека. Когда он говорил, его глаза были настолько холодны и невыразительны, – какие-то застывшие, что поражали исходящей от них неминуемой угрозой и опасностью. Даже просто стоять рядом с ним было страшно. От него буквально исходила глухая волна, вызывающая ужас, который, казалось, сковывает тело и волю собеседника. Первый раз в своей жизни Юрий сталкивался с таким человеком. Он даже и не подумал как-то противостоять ему. Михайлов совершенно твёрдо понял, что сделает абсолютно всё, о чём просит этот страшный человек. – А где мой сын и жена?
– Сейчас их пропустят к тебе, когда мы уйдём.
Мужчины вышли и захлопнули за собой дверь. Михайлов обратил внимание, что за весь период разговора с этим человеком Альма ни разу даже не подала голос. Это было странно. Неужели и она как-то почувствовала этих людей и опасность, исходящую от них? Опасность для неё? Ведь при опасности, угрожающей хозяину, она наоборот должна активно пытаться защитить своего кормильца и друга. Всё это было странно и непонятно… и страшно.
Через несколько минут в квартиру поднялись Вера и Степан. Они тоже были напуганными.
– Юра, – тихо спросила его любимая супруга. – Что это за люди, которые запретили нам заходить в подъезд, пока оттуда не вышли двое мужчин? Они были у нас?
– Да, Верочка, они были у нас, но ты не расстраивайся, – не стал Юрий пугать жену, которая и без того была напугана непонятностью происходящего. – Мы кое о чём поговорили. Всё хорошо, не беспокойся. Ничего страшного. Видишь, даже Альма спокойная, как танк.
Юра обнял Веру и поцеловал в губы затяжным ласковым поцелуем. Только после этого она несколько успокоилась, и уже сама поставила на плиту чайник и положила в сковородку пирожки.
Полдник в семье Михайловых прошёл уже в нормальной и спокойной обстановке, хотя сам хозяин иногда с неприятным чувством какой-то жути вспоминал визит двух этих людей. Да и Вера неоднократно бросала на него недвусмысленные взгляды непонимания и беспокойства. Чувство непонятного страха все же присутствовало. Юра понимал, что ему ещё предстоит неприятный разговор с супругой. Несколько раз звонил его мобильный телефон, но, когда Юрий убеждался, что ему пытается дозвониться таксист Толя, которому он переписал эту злополучную видеозапись, он просто не отвечал на звонки. Желания разговаривать с этим человеком он не испытывал никакого, тем более что-то объяснять ему и оправдываться перед ним. Тот сам виноват, что запись оказалась не у следователя, а у этих людей, пусть сам и разбирается в случившемся, а Юра не собирается рисковать жизнью своего ребёнка и жены.