Под чёрным флагом

Лесков Сергей Владимирович

– Хорошо, – согласился Осокин, – ты прав. Всё это очень долго. Но иного пути всё равно нет!

– Вот как раз таки и есть, – убеждённо продолжал таксист, – и именно этот путь я тебе и предлагаю. Сколько, по твоему мнению, твои государственные коллеги ещё будут работать в этом направлении?

– На мой взгляд, несколько месяцев, – сказал Сергей. – В любом случае, не более полугода.

– Тем более чем тогда тебя не устраивает мой вариант? Чем ты рискуешь? – Анатолий смотрел прямо в глаза сыщику твердым взглядом. – Я даю тебе моё честное слово, что эти полгода я не буду ничего предпринимать. Более того, я нанимаю тебя на эти шесть, пусть даже семь месяцев, чтобы установить и желательно – найти урода, кто был за рулем того джипа. Понимаю,

трудно, очень трудно, но ты же сыщик! Это твоя работа, в конце концов! Ну, и поможешь мне в сборе кое-какой информации, которая мне будет просто необходима, если твои оперуполномоченные сыщики так и не смогут реализовать свою разработку в оговоренные нами с тобой сроки. По-моему, всё честно. Ну, а дальше уже мое дело. Будешь ты мне помогать или нет, значения уже иметь не будет. Я настроен идти до конца. И – видит Бог – я это сделаю!

– Первая половина твоего плана меня вполне устраивает. Я готов работать на тебя по твоей теме эти семь месяцев. Ну, а вот вторая… – Сергей сделал небольшую паузу и продолжил: – А если вдруг ты окажешься прав, и разработка провалится или затянется ещё на какое-то время? Тогда ты своими действиями подставишь под удар не просто жизни своих близких и себя самого, но и работу ряда людей, целого коллектива сыщиков, – даже не буду стесняться высокопарности выражения, – за спиной которых стоит целое государство! Хотя бы это ты понимаешь?

– Я это прекрасно понимаю. Именно поэтому и предлагаю сделать выдержку ещё в семь месяцев. А чтобы они не пропали даром, все же нужно готовиться к реализации моего плана, вернее, второй его половины. Тем более, потом, по истечении срока, мы всегда сможем откорректировать дальнейший ход событий, исходя из реального положения на тот момент. Ведь ты постараешься быть в курсе, хотя бы частично, разработки «Рваного»?

– Очень сложно сказать, что будет через эти семь месяцев. На настоящий момент я еще могу владеть кое-какой информацией по данному вопросу через одного моего друга. А вот что будет дальше, одному Богу известно… – Осокин опять замолчал на несколько секунд. – Блин, но это же чистейшей воды афера! Более того! Какими бы целями ты ни прикрывался, это натуральное преступление… целый ряд преступлений, за которые можно сесть в тюрьму на многие годы!

– Ну, это уже только моя проблема, ты ведь не будешь принимать участия в моих действиях. Это уже будет моя война!

– Какие дешевые фразы, – сыщик даже поморщился, – как в дешевых американских фильмах. «Моя война»! Насмотрелся всякого дерьма и строишь теперь из себя супермена. Ты же взрослый человек, давай будем разумными людьми! На первом же этапе твоей авантюры тебя просто пристрелят, как бешеную собаку. И причем, это – при удачном раскладе. А ведь у тебя жена и маленькие дети! О них ты подумал, взрослый человек?

– У этого взрослого человека под колёсами автомобиля какого-то урода погибла мать! Чудом остался жив мой ребёнок! А другие взрослые люди, представляющие, между прочим, государство и законность, ничего не могут сделать для привлечения к ответственности виновных. Более того, даже мешают этому! А бандиты продолжают то, что продолжают! На это ты сможешь что-нибудь сказать? Я уже спать не могу спокойно. Я скоро до психушки дойду, если ещё несколько раз эти сволочи попадутся мне на глаза!

Исаков замолчал и подозвал девушку официантку, заказав ещё пару порций кофе с пирожными. Осокин тоже молчал. По большому счёту, ему и возразить-то было нечем. Несколько минут они молчали и пили кофе. Каждый думал о своем.

– Хорошо, – наконец заговорил Сергей. – Давай договоримся следующим образом: эти семь месяцев ты ничего не предпринимаешь. Я работаю по твоему заказу по установлению личности человека, находившегося за рулём джипа в момент ДТП. Параллельно помогаю тебе в сборе необходимой информации по группировке «Рваного» и буду стараться, насколько это будет возможным, быть в курсе его разработки. Но по истечению семи месяцев мы с тобой рассмотрим

все вновь открывшиеся обстоятельства и, возможно, пересмотрим или, как минимум, откорректируем твой план. И ещё… я не даю тебе согласия участвовать в дальнейшем в твоих личных, мягко говоря, реализациях. Оставляю за собой возможность оказания тебе посильной помощи, но не более того. Хотя тем, что я в курсе твоих намерений, я уже совершаю преступление, и мои действия могут рассматриваться как соучастие. Насколько я понял, ты свалишь с семьей из города, а мне здесь жить, и у меня здесь мама, которой уже больше восьмидесяти лет, бывшие жены, – их у меня две, и сын школьник. Две дочери в Москве. Если будет нужно, их и в столице достанут. Ещё неизвестно, кто из нас здесь больше рискует и чем.

– Ты можешь даже не думать ни о чём подобном. О том, что ты каким-то боком касаешься моих проблем, никто и знать не будет. Это я гарантирую на сто процентов!

– Человек предполагает, а Бог располагает. Так что, не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

– Хорошо, – уверенно сказал Анатолий, – я согласен на твои условия, тем более что и выбирать мне не из чего. И ещё… мне нужна твоя помощь, или как минимум консультация. За этот период мне необходимо приобрести ствол, желательно с глушителем. И штук сто патронов. Потом искать это будет поздно. Если всё это не понадобится, мы вместе с тобой элементарно утопим все это в Волхове.

– А вот в этом вопросе я тебе не помощник. Совершенно не владею информацией по данному вопросу. Даже цен не знаю. Да и не советую спешить с этим делом. Приобретение и хранение оружия тоже статья. Можно загреметь по полной программе.

– Тем не менее, это нужно сделать на первом этапе. Я не могу затягивать с этим вопросом. Потом действительно может оказаться уже слишком поздно. Всё нужно сделать с опережением.

Сергей смотрел на Исакова странным взглядом. Не был он похож на бывшего учителя. Учителя в представлении Сергея были совершенно другими. Именно в процессе этого разговора таксист предстал перед сыщиком совсем в другом свете и качестве. Анатолий правильно понял взгляд Осокина и опередил его вопрос:

– Ты многое про меня не знаешь. Я в свое время прошёл Чечню, – проходил там срочную, потом по контракту остался. Так что у меня есть небольшое личное кладбище, хотя про это в Новгороде и не знает никто… даже Ирина, как это ни странно.

– Теперь многое становится понятным. Вот что, – продолжил сыщик, – что касается ствола: если все же решишься его искать, то никоим образом не делай этого в Новгороде. Чем дальше отсюда ты его приобретёшь, тем будет лучше. Наш город сравнительно небольшой, и этими вопросами занимается строго ограниченный контингент лиц. И если рано или поздно ствол заговорит, тебя не составит большого труда вычислить через продавца. И для тебя будет счастьем, если первыми это сделают опера, а не бандиты. Советую ехать в Москву, даже не в Питер. И смотри, чтобы тебя не кинули или даже элементарно не грохнули из-за «бабок». А скажи, пожалуйста, где ты на всё это деньги возьмешь?

– Я же говорил тебе, что если дело дойдёт до второй половины моего плана, то я буду вынужден уехать навсегда из Новгорода. Для этого мне придётся продать всё: машину, мебель, обе квартиры, да и у мамы кое-какие накопления остались. Ну, а теперь, после твоего согласия участвовать в первой половине моей, как ты её обозвал, аферы, я начну действовать, и для начала в ближайшем будущем продам мамину квартиру.

– А как жена отнесётся к переезду отсюда?

– Я имел с ней предварительный разговор. О моих намерениях по поводу «Рваного» она совершенно не в курсе и никогда не узнает про это, а по поводу переезда… Ей самой не нравится наш климат, хочет жить где-нибудь южнее. Да и Артёмке врачи советуют поменять регион, есть проблемки со здоровьем. Так что, в этом плане всё нормально. А по поводу ствола я всё понял. Спасибо за совет. Я как-то и не задумывался, что место его приобретения имеет такое большое значение.