Под чёрным солнцем
Шрифт:
— Четыре сестры полного посвящения, четыре ученицы, — доложила Юля. — То есть ордена на Симелане ещё не было, вместо него путь открыло Средоточие Стихиалей.
— Юлли, а ты не знаешь, было ли раньше такое, чтобы оттуда уходили одновременно все Стихиали?
— Было, — быстро сказала вместо Юли Манелисса. — Нисси говорила, что один раз все четверо были у них в гостях, ну, когда они Суленора вытаскивали из каменоломни.
— А непосредственно в это время кто-нибудь пытался попасть на Симелан, не знаешь?
— Мы с Юлли — вроде нет. Ренни, может быть?
— В
— Подожди! — вспомнила Юля. — Тогда же их ученики на Симелане оставались. А сейчас и Виктор ушёл оттуда, и Роман!
— Ты хочешь сказать, что у Виктора только один ученик? — побледнела Первая сестра. — То есть сейчас в том мире вообще не осталось Огня?
— Так Виктор с Романом и раньше у Паланира вместе бывали, и ничего!
— А может быть, путь и закрывался, когда они бывали в нашем мире вместе, просто никто не проверял? — предположила Манелисса. — В любом случае нам остаётся только ждать их возвращения. Они догадались оставить на Симелане какие-нибудь регалии?
— Да, Талли говорила, что они с Линни оставили диадемы, а Виктор с Артуром — перстни.
— А Ренни — медальон на Тарлаоне, я знаю. Лишь бы только вернулись!
— А если не вернутся? — Юлю внезапно захлестнула волна ужаса.
— Я понимаю, девочка моя, Линни — твоя сестра… — обняла её Меллеан. — Но наше дело всё равно не погибнет. Там же остались две феи полного посвящения, и они смогут через несколько лет создать орден Лесных Сестёр и восстановить путь!
* * *
«Итак, нас на Земле только три Стихии из четырёх, и при этом ни одной изначальной Стихиали», — Лариса довольно быстро пришла к тому же объяснению случившегося, что и тарлаонские Лесные Сёстры. — «Леониду только девять лет, у Даши две совсем маленькие девочки, остальные — ещё ученицы, значит, всё ложится на нас с Лейлой».
— Привет! — в кабинете внезапно возникла Люся. — Ой…
— Привет. Что «ой»?
— Я появилась… — ученица феи, напуганная собственной смелостью, пошатнулась и схватилась за стол.
— Ну появилась и появилась. Садись пей кофе и рассказывай.
— Я к Нате хотела, представляю себе её — и не получается! — тараторила Люся. — В квартире получилось, смотрю — а там кулон её лежит и диадема Линкина, значит, не вернулись ещё. К Даше постеснялась, Кристина, я знаю, на работе, только ты оставалась. Но ты ведь тоже на работе? — она обвела взглядом кабинет.
— Скорее «на дежурстве», Линку вот подменяю в антикварной лавке. Люсь, тебя вообще-то пора посвящать в полные феи, но у нас проблемы, — Лариса не посчитала нужным что-то скрывать от уже поступившей в институт девушки, бывшей лишь на полгода младше её самой. — Исчезла связь с Тарлаоном, мы не сообразили оставить там одно из моих колец или кулон Лейлы. Поэтому посвящать, извини, пока некому.
— А Даша с Лейлой? — ученица была ещё далека от тарлаонских дел и известие о потере пути восприняла спокойно.
— Лейла не метресса ещё, ей сначала ученицу найти надо, — напомнила Лариса. — Люсь, тебя мама отпустит в Москву на пару недель? Она
— Спросить надо. Она знает, что Ната — фея, которая нам с дядей покровительствует, а что я сама… — Люся испуганно сжалась. — Боюсь говорить.
— А насчёт младенцев ты как, нормально? Лейлу можешь подменить у Даши — перепеленать там, погулять? Ей сейчас посвободнее быть надо.
— Да нормально вроде, — ученица феи чуть призадумалась. — А Даша знает?
— Вот Даше мы пока говорить не хотим, ну ты понимаешь…
* * *
— Папа, а знаешь… — начала было Маша, но в этот момент отец, бросив взгляд налево, яростно рванулся в ту сторону, закрывая её собой. Девочка не успела даже испугаться — через мгновение раздался глухой стук, и Илья Васильевич упал, свалив её на асфальт.
Перевёрнутый мир.
Выгоревшая голубизна под ногами, в которую она падает — всё быстрее и быстрее.
Распростёртый на горячем асфальте неба папа, придавленный колесом.
Белое от ужаса женское лицо за стеклом машины.
Подбегающий милиционер, свирепо кричащий: «Дура, назад сдай!»
И какая-то девушка, бросившаяся к теряющему сознание человеку.
* * *
Лена не задумалась даже на секунду — это было её служение! Именно её и ничьё больше. Раскроется? Плевать! У них орден добрых фей, а не масонская ложа!
Человек был без сознания, и девушка поняла, что он уходит — грань смертной тьмы придвинулась уже вплотную, слегка отступив лишь перед мысленно зажжённым Леной солнечным факелом. «А я-то всё думала, что не подходит имя такой мрачной фее», — почему-то подумала она. — «Да нет же, как раз моё имя, если не на внешность смотреть, а на служение!»[1]
Просто держать, однако, было недостаточно — колесо машины всё продолжало топтаться на животе лежавшего человека, и определить, что именно у него повреждено, Лена не могла. «Да и вообще я этого не могу. Точнее, могу, но не я», — она заметила краем сознания, что милиционер выволок из-за руля впавшую в полный ступор молодую женщину с телефоном и слегка сдал назад. — «Лёня! Срочно Белку ко мне, и постарайтесь быть невидимыми!»
— Порван крупный сосуд, сильное внутреннее кровоизлияние, — послышался через минуту шёпот невидимой Белки — сообразительная девочка сразу поняла, зачем её призывали, а анатомии и медицинской терминологии за полтора года уже нахваталась. — Я больше не нужна?
— Посмотри, что с ними, — прошептала одними губами Лена, имея в виду девочку лет десяти-двенадцати и женщину из машины — обе в полуобморочном состоянии сидели на асфальте мостовой. — Повреждений нет? Ага, только Даше скажите, чтобы маме моей позвонила, я задержусь, — поблагодарив незаметным кивком «юных друзей мафии», она подняла глаза на милиционера. — Извините, вы «скорую» вызвали?
— Кого ты учишь? — огрызнулся патрульный сержант. — У, бабьё! — он с неприязнью посмотрел на женщину, всё ещё судорожно сжимавшую телефон. — Обезьяна с телефоном — хуже обезьяны с гранатой!