Под чёрным солнцем
Шрифт:
— Маша, а давай возьмём Андрея и сходим в зоопарк? Успеем ещё, — предложила она.
— Не хочу без папы, — укоризненно посмотрела девочка. — И Андрюшу мама не отпустит. А Полинка как же? Ой, пришли… — Маша обиженно нахмурилась — ей очень не хотелось расставаться с новой знакомой, и Лена почувствовала это.
— Давай посидим минут пять, — она показала на скамейку. — У тебя дома, я так понимаю, мама поговорить не даст?
— Ага. Она меня с Полинкой играть отправит, а сама тебе про Жорика начнёт — «мы покушали» да «покажи
— Ну что ж, послушаю, — девушка слегка рассмеялась. — И заодно приготовлю вам что-нибудь.
— Ой! Мама же просила хлеба купить и сосисок, а деньги у папы остались, — вспомнила Маша. — А больше ничего нет дома.
— Давай лучше пиццу закажем, — несмотря на свою раннюю взрослость, Лена всё-таки была подростком и любила всякий фастфуд.
— Мама не разрешит. Жорик тоже в рот потянет, а у него диатез от всего. И ей самой нельзя.
— Ладно, сосиски так сосиски, пошли в магазин! Мороженое будешь?
— Тогда и Андрюше надо, — улыбнулась девочка. — А мама не разрешит.
— А с Андреем-то что? Горло, что ли, слабое?
— Андрюше можно, это Жорику нельзя, — объяснила Маша. — Мама ничего вкусного не разрешает домой приносить.
«Бедный Жорик!» — подумала девушка. — «Мало того, что самому всё вкусное вредно, так ещё и остальные дети уже тихо ненавидеть начинают из-за мамашиной дури».
— Сколько ему? — уточнила она. — Скоро год? Ну да, рано ещё мороженое есть. А с Полиной, кстати, что? Она ведь больна, так?
— Да, почти не ходит, и руки непослушные, — Маша вновь вздохнула. — Оборвано у неё что-то в голове, ей только со мной лучше становится.
«Леренна!» — Лена, конечно, знала о даре тарлаонской Первой ученицы и об исцелении Мхитара. — «Но она тоже ушла в иные миры… Стоп, а с чего вдруг Маша употребляет то же слово — «оборвано»? Видит, что ли? Как Леренна?»
— Маша, а ты догадываешься, кто я такая? — девушка резко остановилась.
— Да, — понимающе посмотрела Маша. — Фея. Но я маме не скажу.
— К сожалению, пока только ученица, — Лена потянула девочку к скамейке и сняла кольцо. — Давай проверим — может быть, ты тоже будешь феей?
— Как Гарри Поттер? А волшебная палочка у тебя где?
— Как Таня Гроттер, — поправила девушка. — Ты же знаешь, что в России палочками не пользуются, у нас магические кольца, — она надела кольцо на палец Маши. — Что на нём написано?
— По-английски что-то, но мы такие слова ещё в школе не учили.
— Маш, не всё, что написано латиницей, написано по-английски! Палочкой на земле изобразить можешь?
— Могу, — девочка старательно вывела девиз Лесных Сестёр: «Pro domo sua». — А как переводится?
* * *
— Тётя Лена жарит картошку. Мы будем кушать картошку. Покажи тёте Лене, как мы улыбаемся…
— Тётя Лена, — неожиданно чётко выговорил Жорик и потянулся к другой сосиске.
— Вы слышали? Уже «тётя Лена» сказал! — Татьяна Ивановна откровенно балдела, даже не замечая, что «шилопопый годовас» тянет в рот сосиску прямо в целлофане, и девушке пришлось быстро вмешаться: «Георгий, почисть сначала, вот так». — Ой, мы уже знаем, как нас зовут! — умилилась она, потому что Жорик, которого первый раз в жизни назвали полным именем, с видимым удовольствием произнёс новое слово — «Гогий».
«Человеку со стороны, конечно, показалось бы смешно, да только не мне!» — Лена была в тихом ужасе. — «Выражение лица-то у неё — прямо как у принявшего дозу алкоголика, ни больше ни меньше. Уж кого-кого, а алкоголиков я навидалась! И это называется «любит детей»? Их если кто в этой семье и любит, то отец, а мать просто от младенцев балдеет, как от водки. А подросшие дети для неё, соответственно, — как пустые бутылки, только под ногами мешаются».
— Жорик, спатеньки? — женщина отнесла в комнату малыша, который уже слопал сосиску и начал зевать, и вернулась на кухню. — Хоть поем спокойно, а то не дадут ведь эти! — она положила себе в тарелку жареной картошки. — Елена Александровна, так что с Ильёй?
— Пока после операции, вряд ли поправится быстро, — заметив, что Татьяна Ивановна, по большому счёту, равнодушна к здоровью мужа, Лена не стала рассказывать подробно. — Вечером по этому телефону позвоните, — она написала номер.
— Понятно. Ой, а деньги? Он же на двух работах работал, а больничный небось только на одной оформят, и то неизвестно когда! — в отсутствие Жорика женщина вспомнила и о других проблемах, но опять же не о здоровье Ильи Васильевича.
— Вы что, совсем без денег сейчас?
— Да есть немного, вот на Полинку ещё получу в понедельник, — Татьяна Ивановна доела картошку и заглянула в комнату. — Маша, Дюшка, берите Полинку и идите есть, только тихо, Жорик спит! Елена Александровна, посидите с ними, я хоть голову вымою.
— А вы отпустите потом Машу со мной погулять?
— Только на пару часов, пока Полинка спать будет после обеда, — женщина умчалась в ванную. Ей было всё равно, кто такая Лена и куда она поведёт Машу — лишь бы хнычущая Полина не отвлекала её от Жорика.