Под чужим солнцем
Шрифт:
– Мы очень хотим вам помочь, – продолжила Улла-Бритт. – У меня с собой есть брошюра, в ней информация о том, как именно мы можем вас поддержать.
– Спасибо, – сказал папа и пододвинул к ней тарелку с печеньем. – Хотите печенье?
Мы показали Улле-Бритт нашу вылизанную квартиру. Я пропылесосила, поменяла постельное белье, избавилась от сигаретного дыма, сдала все папины банки из-под пива в супермаркет «Coop», и впервые за долгое время квартира казалась уютной.
К холодильнику мы прикрепили магнитами два моих
– Итак, – сказала она, пожимая руку папе, – спасибо, что разрешили мне прийти. Я рассчитываю на то, что вы свяжетесь со школой, чтобы они разработали план, по которому Дани сможет догнать класс.
– Разумеется.
– Хорошо. Жаль, что мне не удалось с ним познакомиться, надеюсь, в следующий раз это произойдет. Если у вас будут какие-нибудь вопросы, просто свяжитесь со мной.
Когда она ушла, мои плечи наконец расслабились, я почувствовала облегчение.
– Зачем ты сказала ей про футбол? – спросил папа, расстегивая галстук.
– Я подумала, что так будет лучше.
– Я и не знал, что он так часто прогуливает школу. Ты могла бы провожать его, чтобы убедиться, что он туда зашел?
– Конечно, – сказала я и подумала, что папа не имеет ни малейшего понятия о том, чем занят Дани. В то же время я прекрасно понимала, что так будет лучше для всех. Правда убила бы его, а я не хотела потерять еще и отца.
Зашипело пиво в банке, которую он открыл и залил в себя прямо так, стоя в коридоре, а потом исчез в гостиной. Я осталась на кухне. Я смотрела на аккуратно уложенное печенье и думала о том, что теперь они на какое-то время оставят нас в покое.
Ночью я проснулась от странного звука. Свистели трубы, и мне показалось, что кто-то плачет. Я встала с постели, вышла сонная в коридор и увидела, что дверь в ванную приоткрыта, там горел свет.
Дани стоял, наклонившись над раковиной, и тер что-то руками. Я увидела его лицо в зеркале.
– Что ты делаешь? – спросила я.
Он вздрогнул и посмотрел на меня в отражении зеркала.
– Ты должен быть вернуться домой в пять часов, приходила эта дамочка из соцслужбы. Мне пришлось соврать ради тебя.
Он ничего не ответил, и я подошла поближе. Его куртка лежала в раковине, вода вокруг нее была светло-розовой.
– Что случилось?
Он покачал головой, продолжая намыливать куртку. Его пальцы полностью покрывала пена, а на внешней части руки я заметила красную полосу.
– Дани, скажи мне, что случилось?
– Ничего, – пробормотал он сбивающимся голосом.
– Все хорошо, – продолжила я, опуская руку на его плечо. – Ты можешь мне довериться, я никому не скажу.
Он замер, отпустил куртку и выключил воду.
– У меня просто был очень плохой вечер, – он сел на унитаз и опустил голову. Нижняя губа отвисла, как тогда,
– Это кровь? – спросила я.
Он пристыженно взглянул на меня и кивнул.
– Как думаешь, она отстирается?
Я подняла куртку и внимательно ее осмотрела, никаких темных пятен я не увидела.
– Думаю, да. А откуда эта кровь?
– Я подрался. На нас напали.
– Кто-то пострадал?
– Я всего лишь защищался, – сказал он и посмотрел на меня пустыми глазами.
– Вот как.
– Серьезно, Лидия. Я не виноват.
Комната поплыла у меня перед глазами. Я не знала, что ему ответить.
– Нам нужно кому-то позвонить? В полицию?
– Нет, – взорвался он. – Я ведь говорю тебе, что это не я! – Он заплакал, закрыв лицо руками. – Пожалуйста, поверь мне. Не говори никому об этом.
– Хорошо, звонить не будем. Но я должна знать, что происходит. Тебя почти никогда нет дома, тетенька из соцслужбы сказала, что ты прогуливаешь школу. Где ты пропадаешь целыми днями?
Он сжался в комок на унитазе.
– Я не хотел, чтобы все так вышло, – пробормотал он.
– А ты не можешь просто перестать с ними встречаться?
– Не получится. Они мои друзья.
– Плохие друзья, – проворчала я.
– Ты ничего не понимаешь! Других у меня нет!
– А Йокке?
Дани покачал головой.
– К тому же я кое-что знаю, поэтому покончить со всем этим не выйдет.
– Ты учишься в седьмом классе, – сказала я. – Тебе просто надо взяться за ум, ходить в школу и держаться подальше от Джексона. Я помогу тебе с учебой, если тебе будет трудно.
– Извини, – сказал он, поднимая на меня глаза, его щеки были мокрыми от слез. – Я такой дурак.
– Нет, это неправда.
Я достала чистое полотенце и вытерла Дани руки.
– Ты не ранен?
– Нет, но у меня очень болит голова.
– Хорошо, тогда сделаем так. Иди ложись спать, если тебе утром будет плохо, я скажу, что ты заболел. А потом, когда я вернусь из школы, мы сядем и почитаем письмо от твоего классного руководителя. Я помогу тебе, – добавила я, когда он застонал в ответ.
– Ладно, – пробормотал он. – Спасибо, сестричка.
Дани ушел, а я положила куртку в стиральную машину, вытерла раковину и погасила свет. Проходя мимо комнаты Дани, я увидела, что он держит что-то в руке. Это была темная футболка, он свернул ее в клубок и засунул в дальний угол шкафа.
Я забралась обратно под одеяло. Во мне бродили разные чувства. Мне хотелось помочь брату, но ведь кровь на куртке не могла появиться из ниоткуда. Может быть, мне стоило рассказать об этом кому-нибудь взрослому? Но кому? Папа бы никогда не справился с таким, к тому же я обещала Дани не ябедничать. А если бы Улла-Бритт узнала о том, что я только что видела, она бы примчалась сюда за пять секунд. Нет, пожалуй, лучше будет справиться со всем этим самим.