Под чужим солнцем
Шрифт:
– Валлин сказал, что они подозревают Дани в чем-то?
– Да, что-то типа того, – бормочу я, пытаясь сдержать набегающие слезы.
– Обвинение предъявлено?
Я не отвечаю, и он обнимает меня. Я подползаю ближе, становлюсь совсем маленькой и прижимаюсь к нему.
– Я понимаю, что тебе очень трудно. Просто расскажи мне то, что ты знаешь, – шепчет он мне в затылок.
Я рассказываю Мики о Кристиане Валлине, пытаясь припомнить мельчайшие детали. Я говорю, что разговаривала с начальником Дани, что была в его квартире, но в
Мики внимательно слушает.
– Они не могут без доказательств называть Дани подозреваемым. Ты уверена, что он не был знаком с Линнеей Арвидссон?
Я пытаюсь представить себе, как Дани мог оказаться втянут в эту историю, и припоминаю наш с ним разговор пару недель назад. Это было в тот день, когда папа упал и разбил себе лоб. Когда я вернулась с работы, он, как обычно, сидел в своем кресле, но все лицо было в потеках засохшей крови, а рубашка – в пятнах. Обработав рану, я позвонила Дани и сказала, что нам нужно нанять сиделку, которая бы следила за папой, пока я на работе, но мы достаточно быстро пришли к тому, что у нас нет на это денег. Дани знал, как я беспокоюсь о папе, но он ведь не стал бы совершать никаких глупостей, чтобы оплатить сиделку?
– Нет, – сказала я. – Я не вижу никакой связи между ними, разве что кафе, в котором работает Дани, находится рядом с университетом, в котором учится девушка.
– То есть, возможно, они и встречались?
– Да, но ведь встречаться с кем-то вовсе не означает его похитить. Я просто с ума схожу. Я очень боюсь, что с Дани что-то случилось, что жертва – именно он. Ты не можешь разузнать, что именно знает Кристиан Валлин?
– Лидия. – Он вздыхает.
– Пожалуйста. Я готова на все.
– Это так не работает. У меня нет доступа к делам, над которыми я не работаю.
Я смотрю на него долгим взглядом, пытаюсь показать ему, как мне страшно из-за этой ситуации, но Мики не сдается. Наконец я встаю и одеваюсь.
– Ты не останешься? Сейчас половина первого.
Я качаю головой.
– Лидия, пожалуйста.
– Ты должен мне помочь, – серьезно говорю я.
Мики опять вздыхает, в этот раз долго и обреченно.
– Ничего тебе не обещаю, – отвечает он наконец.
Мне сразу же становится легче дышать.
– Спасибо большое, – говорю я.
– Не жди слишком многого. Не факт, что мне вообще удастся что-нибудь разузнать.
Я киваю Мики и думаю, что любая информация, которую ему удастся раздобыть, все равно лучше, чем ничего. Вся эта ситуация сгрызет меня изнутри. Я должна знать, куда делся Дани. После всего, что случилось, я в долгу перед моим братом.
Глава 11
Следующим утром я пришла в комнату Дани, в школу он идти не хотел. У меня было неприятное чувство, но Дани заверил меня, что у него просто болит голова и что он сдержит свое обещание.
В школе все говорили о том, что случилось вчера вечером.
Я сразу же подумала о Дани, но изо всех сил старалась не выказывать особой заинтересованности. Лишь стояла, прислонившись к шкафчику, и задала вопросы потом, когда остальные затихли. Я узнала, что был ранен Мустафа из 9-го «А». Что его прооперировали, состояние тяжелое, но его жизни ничего не угрожает.
– Пока никого не поймали, – сказал Расмус. Сам он в драке не участвовал, но, похоже, знал довольно много о том, что случилось.
– Он умрет? – спросила Тереза.
– Не думаю. Но папа сказал, что это покушение на убийство. Тому, кто это сделал, грозит долгий тюремный срок. – Расмус хихикнул.
– Виновного найти будет не так уж и сложно, правда ведь? Ведь все видели, что там произошло, – сказала я рассеянно, хотя все мое тело дрожало от напряжения.
– Было темно, в драке участвовало много народу, но я слышал, что нож был только у одного.
– У кого? – спросила Тереза, и ее глаза загорелись от нетерпения.
Расмус наклонился поближе. Видно было, что он наслаждается всеобщим вниманием. Я задержала дыхание, я боялась, что сейчас он назовет имя моего брата. Я не знала, что именно сделаю в этом случае.
– А нож был у… – сказал Расмус, оглядывая всех собравшихся, – у Джексона.
Я вдохнула и несколько секунд не дышала, а потом выдохнула весь воздух, пытаясь унять колотящееся сердце.
– Конечно, – сказала Тереза, закатив глаза, и все остальные тоже закивали, вот только я ни на мгновение не поверила тому, что сказал Расмус. Все боялись Джексона, и если бы нож действительно был у него, никто бы в этом не признался.
– Ты мне не веришь? – сказал Расмус, оборачиваясь ко мне.
– Какая разница? – пробормотала я, не желая вступать в перепалку.
Расмус шагнул в мою сторону и встал прямо передо мной, так близко, что я чувствовала его дыхание. Он прижался ко мне, наполовину в шутку, наполовину всерьез.
– Тебе нужно научиться слушать, придурочная! – Он улыбнулся.
Остальные захихикали, Расмус схватил меня за шею и наклонил мою голову вниз. Потом он засмеялся так громко, что забрызгал мне щеку слюной, отпустил меня и отошел.
– Ты в порядке? – спросила Тереза.
Я подумала, что буду в порядке только тогда, когда кто-нибудь вонзит нож в живот Расмусу, но сдержалась и кивнула:
– Все нормально.
К нам подошел Юнас. Он работал ассистентом на переменах, патрулировал коридоры и отвечал за то, чтобы все было в порядке. Каждый раз, когда я видела его загорелые руки и ясные голубые глаза, у меня в животе все сжималось. Не знаю, почему он мне так нравился. Может быть, все дело было в длинных светлых волосах, а может быть, в том, что ему было двадцать пять и он водил мотоцикл. Иногда я видела, как после школы он мчался прочь на своей «Ямахе».