Под чужими знаменами
Шрифт:
В один из последних дней августа 1944 года нам довелось побывать на горе Вроновских во Львове, где и поныне краснеют зубчатые бастионы старых укреплений, построенных австрийцами еще в середине прошлого столетия.
Выйдя вместе с судебно-медицинскими экспертами на залитый солнцем, утоптанный двор, мы сразу обратили внимание на стоящего поодаль в странной позе майора-танкиста. В руках у него была саперная лопатка. Ею, стоя на коленях, он ворошил разрытую землю, словно червяков для рыбной ловли искал.
Сперва показалось, что это один из
Вдруг майор воскликнул:
— Есть! Знал, что найду!..
С этими словами он выхватил из разворошенной земли ржавую консервную баночку. Сразу же, отбросив лопатку, майор проворно вскочил на обе ноги и вытащил из банки пучок грязных тряпок. Он быстро развернул полуистлевшие в земле лохмотья, и мы увидели, как на широкой ладони офицера заблестел боевой орден Красного Знамени.
Показывая нам находку, майор, по-детски радуясь ей, сказал:
— Мой первенец! За взятие Выборга! Тогда, ночью, я не сумел захватить его на волю…
Спустя несколько минут мы уже знали, что разговариваем с бывшим пленником львовской цитадели Петром Гордиенко, которому удалось вырваться отсюда на волю и пробраться к нашим наступающим частям. Он-то и поведал нам подробно всю историю жизни и смерти уроженки Гуцульщины Иванны Макивчук, изложенную в начале этого рассказа.
— Не будь ножниц, которые принесла дивчина, мы бы никогда не выбрались отсюда! Подняться было подчас тяжело от истощения! Да и с ножницами пришлось потрудиться.
— Но откуда вы знаете, что произошло с Иванной Макивчук после побега? — спросили мы.
— А вот послушайте! — сказал майор Гордиенко.
…За два дня до того, как на окраинных улицах Львова, обрывая три года оккупации, появились советские танки, криминаль-комиссар и гауптштурмфюрер СС Паппе выехал на очередное свидание с представителем руководства организации украинских фашистов Герасимовским уже в район Варшавы. Паппе хотел представить своего видного агента высшим чинам гестапо и договориться сообща о том, как будут впредь вредить наступающей Красной Армии украинские националисты, действуя на ее тылах.
Незадолго до отъезда в Варшаву Паппе оставил за себя в отделении 4-Н СС штурмфюрера Майера. Паппе вручил своему подручному ключ от несгораемого шкафа и предупредил, что в шкафу хранятся личные дела всех украинских и польских националистов, состоящих ша службе гестапо. Там были списки вожаков так называемой
Советские войска так быстро и нежданно захватили предместье Персенковку, что Майер не успел даже и подумать о тайнах несгораемого шкафа.
Он опомнился от бегства и пришел в себя только в Самборе, где начальник гестапо Витиска собрал вокруг себя своих подчиненных. Обстановку Витиска объяснил гестаповцам коротко: «Прежнего места службы не существует». Однако подоспевший к окончанию собеседования из Варшавы Бено Паппе прежде всего поинтересовался, в целости ли архивы с этого прежнего места службы. И тут обнаружилось, что вместо архивов Майер в замешательстве показал Паппе один лишь ключ от несгораемого шкафа. Витиска посулил, что Майер будет расстрелян как предатель, и предложил Паппе немедленно найти выход из положения.
Паппе отобрал сорок эсесовцев и, отдавая их под команду штурмшарфюрера СС Вальтера Проха, приказал, двигаясь ко Львову скрытно, во что бы то ни стало через Стрыйский парк прорваться в здание гестапо и опорожнить несгораемый шкаф, наполненный множеством бесценных тайн.
Уроженец Вены, высокий и тучноватый эсесовец Вальтер Прох еще до захвата Гитлером власти сидел в австрийской тюрьме по подозрению в шпионаже и после аншлюсса (присоединения Австрии к Германии) был награжден «орденом крови». Но не редкий этот орден, выдаваемый лишь тем фашистам, которые связали свою судьбу с Гитлером еще задолго до поджога рейхстага, послужил причиной того, что именно Вальтер Прох должен был возглавить рискованную экспедицию по спасению содержимого несгораемого шкафа. Штурм-фюрер СС Вальтер Прох, работая в крипо, изучил многие закоулки Львова не хуже его коренных обитателей и довольно сносно разговаривал по-украински.
Несмотря на это, безусловно, выгодное качество вожака экспедиции, вся группа Проха была захвачена остановившейся на переформирование советской танковой частью вблизи Любеня Великого.
Петр Гордиенко был первым из советских офицеров, кто принял в свои руки от пойманного кавалера «ордена крови» длинный и причудливый ключ от несгораемого шкафа отделения 4-Н львовского гестапо, и ему представилась возможность лично прочесть все самые секретные подробности об Иванне Макивчук и все дело о побеге из львовской цитадели.
…Еще с первых дней знакомства с Иванной Славцьо Тарнавский старательно в каждом новом донесении сообщал Вурму о ее ненависти к фашистам, приводил полные тексты насмешливых песенок о гитлеровских захватчиках, которые распевала Иванна, и Петру Гордиенко стало ясно: даже не будь побега пленников, которым помогла Иванна, рано или поздно гестапо протянуло бы к ней свои цепкие когти.
— А Тарнавского поймать не удалось? — спросили мы.
— Не знаю. Не знаю… — протянул Гордиенко и, вытирая полою гимнастерки свой боевой орден, посмотрел на нас решительными глазами. Под ними все еще синели угольные каемочки — памятка всякого потомственного шахтера на долгие времена.