Под грязью - пустота
Шрифт:
Парень из машины взял карточку, покрутил ее в руках, хмыкнул, показал водителю.
– Ладно, поехали, – сказал он наконец Резникову.
– Я хотел…
– Что такое?
– Домой заскочить…
– Задрал, – сказал парень, – кто там у тебя?
– Да никого, шмотки только хотел взять, душ…
– За час успеешь?
– Успею, – Резников кивнул, – конечно успею.
– Садись.
Резников сел в машину, снял меховую шапку, положил ее на сидение рядом с собой. Расстегнул пальто.
– Жарко? –
– Максим, – Резников пожал руку Коле, а потом и водителю, который подал руку не оборачиваясь.
– Это Миша, – сказал Коля, – он у нас молчун.
Резников кивнул. Что-то в водителе показалось ему знакомым, но приглядываться Максим не стал. Может видел где случайно на улице, может, лежал он в клинике? Какая разница. Да и думать особенно было некогда, Коля болтал не переставая, травил похабные анекдоты, кричал что-то в открытое окно девкам, мимо которых проезжала машина.
Прерывался он только тогда, когда нужно было уточнить у Резникова, куда ехать.
– Волк, понимаешь, по берегу реку бегает, на жопе шерсть рвет, а перепрыгнуть не может. Тут, значит, рыбка к немцу подплывает золотая и говорит, может, помочь чем? – Коля прервался, проводив взглядом переходившую дорогу девицу, – вот ей бы я отдался… Бля буду. Вот это фемина!
Коля поцокал языком:
– Ага, ну а волк и говорит, мол, сделай меня рыбой, я реку переплыву и зайца съем. А рыбка ему: «Ни фига, тут тебя щука съест», тогда он, соколом, давай сделай, а она… вот сука, как подрезал… она говорит, что охотник может замочить. А тут заяц, – Коля ткнул кулаком водителя в бок, – тут заяц волку с того берега и говорит: «Иди волк. Я тебя раком сделаю!».
Коля засмеялся:
– Прикинь, раком, говорит сделаю!
– Тут? – не оборачиваясь спросил водитель.
– Чуть дальше, там возле второго подъезда.
– Я здесь поставлю, – сказал водитель.
– Макс, – Коля обернулся к пассажиру, – к тебе можно зайти? Отлить нужно, аж в ушах плещется. Еще в парке хотел, так прибор побоялся отморозить. Можно к тебе?
– Давай, – кивнул Макс.
– Миша, ты с нами?
– Зайду, – сказал водитель.
– Ну, тогда побежали.
Резников все время по пути к квартире чувствовал какой-то дискомфорт. И в лифте, и открывая дверь, он, не смотря на веселую болтовню Коли, чувствовал, как настроение все портиться и портится.
– Проходите, – сказал Резников, закрывая входную дверь на ключ, обернулся и встретился взглядом с водителем.
На лице у того не было и тени улыбки. Максим перевел взгляд на Колю, но и тот перестал улыбаться.
– У Краба решил поработать? – спросил Коля очень неприятным голосом.
– А что? – Максим снова посмотрел на водителя.
– Что
– Кого?
– Ты о Солдате слышал?
– О ком?… О Солдате? – Резников вздрогнул.
– Да ты не дергайся!
– Я…
Рывок, Резников ударился лицом о стену, руки его с силой завели за спину и в запястья впились ледяной хваткой наручники.
– Да вы что?..
– Пасть закрой, – возле лица Резникова щелкнул нож и лезвие коснулось щеки.
– Я…
– Не понял? – Резникова рванули за волосы, запрокидывая голову.
– Знаешь, как делается колумбийский галстук?
Резников знал, но Коля почти ласково прошептал ему на ухо как именно разрезается горло, и чем именно в этот разрез извлекается язык.
– Смотреться будешь – высший класс!
Резникова рывком опустили на колени.
– Мочить, или поболтаем? – спросил Коля.
– Поговор… – начал было Резников.
– Не тебя спрашивают, козел! Мочить? – лезвие надавило на горло, и Резников затаил дыхание, чтобы не порезаться.
– Ты у него спроси, – сказал водитель, – пусть сам решает – подохнуть за Краба или поработать с нами.
Резников зажмурился.
– Умрешь героически? – спросил Коля, – Или поболтаем?
В любое другое время и в любой другой ситуации Резников сказал бы, что идти против Краба – самоубийство. Теперь он ясно понимал, что самоубийством будет за Краба подписаться.
– Что вам нужно? Я скажу, скажу…
– Вставай. Пошли в комнату, – приказал Коля…
… – Думаешь, сделает все как нужно? – спросил Коля, садясь в потертый БМВ.
Хорунжий завел мотор и плавно тронул машину:
– Сделает. Так или иначе. И между прочим, даже если он сейчас все Крабу доложит, ничего страшного не произойдет.
– Тебе легко говорить, а мне…
– Только не надо делать страшные глаза, – сказал Хорунжий, – тебя тоже никто не тронет.
– Успокоил.
Хорунжий покосился на Колю:
– Когда я тебя выпру из группы – иди в бандиты.
– Советуешь?
– Рекомендую. Подберем тебе хорошую банду…
– А что, хорошо получилось?
– Очень убедительно. Вылитый мочила.
– Куда теперь?
– Ты знаешь, что ответил Александр Македонский на вопрос о его дальнейших планах?
– На хрен послал?
– Почти. Сказал, что сжег бы свою подушку, если бы она знала о его планах.
– Понял, умолкаю.
– Не забудь, что в четырнадцать ноль-ноль у тебя встреча в клинике.
– Обижаешь, начальник.
…Бывший охранник клиники «Гиппократ» Максим Резников сидел на кухне своей однокомнатной квартиры уставившись в одну точку между холодильником и настенным календарем. Жизнь снова сделала выверт, снова подмяла его под себя.