Под Личиной
Шрифт:
Это был полнейший провал. Она не могла прорваться в каюту экипажа, не могла отправить сообщение о помощи, не могла уснуть в капсуле…
Дженнифер не оставляла попыток пробиться. Но в одно утро она просто остановилась у терминала.
— Есть ли возможность отправить сообщение не с капитанского мостика? Должна же быть у пассажиров связь с жителями Земли? — вопрошала она.
— В этом нет необходимости. После пробуждения все записанные видеосообщения направляются капитаном корабля с его ведома. Колонисты получат доступ к услугам радиосвязи после высадки, когда в этом
Дженнифер застонала. Мало было ей проблем… Даже если она пробьется в каюту команды, ей нужны еще логины и пароли для того, чтобы отправить сообщение на Землю. Дурдом. Уж для сигнала SOS могли бы сделать исключение.
Она не оставляла попыток вернуться в камеру. Хотя упрямые компьютеры и твердили, что оборудования, погружающего в криосон, на борту нет. В нем так же не было необходимости. Будто бы все думали о том, что на двух планетах системы Глизе 581 точно удастся основать колонию и в дальнейшем полете не будет необходимости.
Дженнифер прикусила язычок. В обществе машин она начала думать как машина. Не ровен час, еще и свихнется.
В одну из ночей она спала особенно плохо. Промучившись целую ночь, она нарушила привычный ритуал. А спать легла в капсуле гибернации, не запустив ее. Свернувшись в позу младенца, девушка беззвучно заплакала. Все равно никто не мог ее утешить…
Она жалела себя, попавшую в столь сложную ситуацию. На борту «Ковчега III» находилось три тысячи сто человек, а умудрилась проснуться она одна. Что это, как не врожденное невезение?
В детстве Дженнифер любила рассказы про Лаки Стара. Себе она бы взяла прозвище «Анлаки Спейс».
Лишь прикусив кончик большого пальца, свернувшись калачиком, она смогла заснуть, хотя временами мелко подрагивала. Дженнифер будто бы чувствовала фантомные боли, ей казалось, что со всех сторон ее окутывает заботливый холод. Но она не была разделанной тушей в холодильнике. Она была девушкой, которой не повезло застрять в чреве медленно плывшего к цели космического корабля.
Жалость к себе мешала работать. Дженнифер то и дело ходила в медицинский отсек, но освоить еще одну специальность не могла. Медицина оказалась совсем не ее коньком. Она честно пыталась сделать смесь, которая привела бы тело в состояние комы, но у нее ничего не выходило. Капсула лишь поддерживала состояние, а не вводила в криосон. Никакие лекарства не могли создать схожий эффект. Да, какое-то время Джен могла находиться на грани жизни и смерти. Но это был краткосрочный эффект, и даже капсула не смогла бы сохранить его на длительный период.
Для производства смеси, необходимой для введения в гибернацию, не хватало лекарств. Самые важные ингредиенты остались на Земле.
Гибернация стала величайшим прорывом, позволившим людям переносить тяготы межзвездных путешествий относительно легко и беззаботно. Но человечество уверовало в собственную непогрешимость, и за нее поплатилась одна самая обыкновенная девушка. Сбой никогда нельзя исключать, и даже одна триллионная часть процента все-таки реальна.
Ошибку совершили другие, расплачивалась она одна. Дженнифер любила заниматься
И это было самым мучительным в ее безвыходном положении.
Комментарий к Глава 7.
Надеюсь, безысходность еще не захватила?
========== Глава 8. ==========
Крис решительным шагом приблизился к Лоуренсу. Старший по палубе возился с брандмауэром, но программа отчаянно пищала, не желая уничтожать вирус. Он не сразу заметил возвращение пассажира. Лоуренс знал, как вести себя во внештатных ситуациях, в отличие от гражданских. И он не мог паниковать, хотя дела были совершенно дерьмовыми.
— Я сделал, что вы просили. Теперь вирус изолирован? — поинтересовался Кристофер.
Лоуренс запустил диагностику, чтобы проверить его слова. Крис нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Вы же проверили работоспособность всех систем? И видели мою капсулу? — допытывался он.
— Да, видел, — кивнул Лоуренс.
— Тогда знаете, что Дженнифер разбудила меня. Из-за нее я застрял в сраном космосе, и моя нога никогда не ступит на поверхность планеты! — взвился Крис. — Кто дал ей право распоряжаться чужой жизнью?! И вы это так не оставите, верно?
Лоуренс вздохнул. Жажда расправы превращала людей в безумцев, и он видел это раньше. Но также он раньше сталкивался с отчаянием. Самым мерзким ощущением, которое толкало на самые необдуманные поступки.
— Ты прав, Кристофер, — твердым тоном произнес Лоуренс, поворачиваясь к писателю. — Но при этом хочу напомнить, что люди — социальные существа. В древнем мире отшельники уходили умирать, а не жить в одиночестве. Изгнание из племени являлось величайшим наказанием, которое только можно было вообразить. Одиночество — удел не сильных, а умирающих, одряхлевших, утративших волю к жизни. Просто пойми, что Дженнифер не могла этого вынести. И, думаю, покончить с собой не могла. Ты ей жизнь спас, просто помни об этом.
— Но это неправильно… — опешил от такой речи Крис.
— Неправильно. Но мы все — люди, а люди никогда идеальными не были, — похлопал его по плечу Лоуренс.
Дверь отъехала в сторону, и в комнату зашла Дженнифер. Она наконец-то сняла маску печали, хотя перемены во взгляде не были разительными. Не каждый мог выдержать пытку четырьмя стенами, а уж девушка, более коммуникабельная и эмоциональная, — тем более.
— Какие будут новые указания? — спросила Джен, стараясь не смотреть на Криса.
Лоуренс махнул рукой.
— Я, похоже, понял природу вируса. И сейчас запускаю антивирус, он должен очистить системы корабля, — произнес Лоуренс. — Скоро все придет в норму…
Но договорить он не смог. Его так сильно скрючило, что он чуть не стукнулся лбом об пол, если бы Крис не подхватил его под мышки.
— Сэр, вы как, в порядке? — обеспокоенно спросила подбежавшая Джен.
— Я в норме, — соврал Лоуренс.
— Вам нужно прилечь, отдохнуть. Вы так долго на ногах после пробуждения от криосна…