Под напряжением. Уроки лидерства руководителя General Electric

Уоллес Эми

Матери моих друзей детства в основном не работали, а занимались детьми (моя мама бросила преподавание, когда родился Стив). Отцы занимали должности страхового агента, школьного учителя, продавца фармацевтических препаратов и машиниста GE – тогда эти профессии считались «респектабельными». Профессия моего отца стояла в том же ряду. Работая руководителем отдела снабжения в GE Aircraft Engines, он был «белым воротничком».

Я часто шутил, что, хотя мы жили на Котильон-Драйв [8] , ни один из наших соседей никогда не посещал вечера бальных танцев. Да у нас

даже кондиционера не было. Когда я учился в средней школе в Огайо, в самые жаркие месяцы я обычно приходил домой после футбольных тренировок и направлялся прямиком в подвал, чтобы лечь на прохладный бетонный пол. Я знал, что это единственный способ перестать потеть. Помню, когда мне было шестнадцать, отец наконец поставил в доме систему кондиционирования. День ее установки навсегда остался одним из самых ярких и счастливых моментов в моей жизни, сразу после нашей с женой свадьбы и рождения дочери.

8

Котильон (фр. cotillon) – бальный танец французского происхождения.

Я любил футбол, но именно благодаря бейсболу в моем сознании укрепилась связь между командной работой и взаимным уважением. Вспоминаю: последний год в школе, где-то 1973-й, и я на питчерской горке. Я был 17-летним кудрявым парнем ростом 193 сантиметра, одетым в белую форму с большой красной буквой F – Финнейтаун, – нашитой на груди.

Я посмотрел на трибуны, где, как всегда, сидели мои родители. Был ли на футбольном поле или баскетбольной площадке, я привык смотреть вверх и ловить взгляд отца после хорошей игры. К тому моменту Стив учился в колледже, так что я был единственным объектом гордости Иммельтов. Приятное чувство.

В тот день я был на высоте. Отбивая удар за ударом, я понимал, что это будет отличная игра. Но когда наш шорт-стоп допустил ошибку, я не мог скрыть своего разочарования. Я снял перчатку ловца и бросил ее в грязь. Досада быстро прошла, я подобрал перчатку и продолжил игру. Однако, когда я в следующий раз поднял глаза к трибуне болельщиков, отца там не оказалось. Это было странно. Когда игра завершилась нашей победой, я задумался, что же случилось.

После того как тренер отправил нас по домам, я пошел пешком через стадион. Отец говорил, что от нашего дома до школы расстояние в две клюшки (он не был членом гольф-клуба, но ему нравилось выбивать мячи с крыльца дома). Так что мне потребовалось всего пять минут, чтобы дойти до Котильон-Драйв. Отец сидел на кухне. «Пап, куда ты пропал? – спросил я, с трудом переводя дыхание. – Это был мой лучший матч за весь год». Без малейших колебаний отец обрушился на меня. «Знаешь, – сказал он, – если ты собираешься выдрючиваться и ставить в неловкое положение своих товарищей по команде, я не должен сидеть и смотреть на это». Отец не был крупным парнем – к тому времени я был на восемь сантиметров выше его. Но я чувствовал себя ничтожным, когда он сказал: «Я не ожидал от тебя такого поведения. Никогда не выставляйся за счет своих партнеров по команде. Никогда».

Счет того матча я не запомнил. Но очень хорошо помню, как сильно горело у меня лицо от стыда. Мой отец отчитал меня за то, что я повел себя как тот, кем я явно не хотел быть. Отец всегда призывал нас относиться к людям с уважением, независимо от того, откуда

они родом и сколько у них денег.

Папа любит шутить, что воспитал своих сыновей в духе Книги притчей, имея в виду набор прописных истин, которые он повторял и согласно которым жил. «Решай проблему, пока она маленькая» – одно из его любимых изречений. Другое: «Ты либо делаешь это сам, либо не делаешь – никто не сделает этого за тебя». И, конечно же, любимая поговорка отца: «Уговор есть уговор». Эти принципы позже повлияют на мой стиль управления.

Будь готов высказать свое мнение

Я был хорошим спортсменом, но не выдающимся. Добивался успехов, усердно работая. Все лето я бегал и тренировался с отягощениями, и эта физическая подготовка окупилась: в последний год средней школы у меня было больше нашивок за спортивные достижения, чем у кого-либо в Finneytown High, и несколько потрясающих колледжей приглашали меня играть за них в футбол. В конце концов все свелось к выбору между Дартмутским колледжем и Университетом Вандербильта, который предложил мне лучший пакет финансовой помощи. Однако, посетив Дартмут, я почувствовал, что нашел свой новый дом. Я был очарован. Я сказал отцу, что если он разрешит мне присоединиться к Dartmouth Big Green, то возьму в долг сколько смогу и буду работать летом, чтобы добить сумму.

Я сдержал обещание. На летних каникулах во время учебы в колледже я работал на стройке, подрабатывал на свалке металлолома, участвовал в производстве и складировании запчастей для Ford Motor Company. Я приезжал домой сразу после экзаменов, бросал одежду в стирку и на следующий день отправлялся работать на сборочный конвейер на складе запчастей Ford. Я зарабатывал $8 в час – большие деньги для меня. Думаю, в одно лето скопил $3000.

Во время учебного года в Нью-Гэмпшире я тесно сотрудничал со специалистом по математике и информатике Джоном Джорджем Кемени, эмигрантом из Венгрии, наиболее известным благодаря участию в разработке языка программирования BASIC. Он был гениальным учителем и занимал пост президента Дартмута в те годы, когда я там учился. Но не меньше, чем от профессоров, я получил ценных жизненных уроков благодаря участию в футбольной команде. Например, когда я учился на втором курсе, наша команда была фаворитом в Лиге плюща, но играли мы плохо. Однажды в понедельник команда встретилась на очередном собрании. К тому моменту мы проиграли две игры подряд.

Первым взял слово Майк Бриггс. Майк был старше нас, полузащитник запаса, который много пахал на тренировках, но не попадал в основной состав на играх. «Мне нужно кое-что сказать, – начал он, – и, Реджи, – он посмотрел на своего товарища по команде по имени Реджи Уильямс, – это касается тебя».

Мы все затаили дыхание. Реджи был суперспортсменом с телом греческого бога и всегда начинал игру. Но особых усилий он не прилагал, разве что во время матчей. «У тебя талант от Бога, – продолжил Майк. – Ты намного лучше всех игроков в команде. Но тебе плевать на нас». Реджи был в растерянности. Думаю, его с детства приучили не показывать слабость. Но это нежелание быть уязвимым – признать, что команда имела для него значение, – лишало его чего-то важного. Позже я узнал, что другой наш товарищ по команде, парень по имени Гарри Уилсон, после тренировки отвел Реджи в сторону и сказал, что надо признать: своей критикой Майк попал в точку.

Конец ознакомительного фрагмента.