Под несчастливой звездой
Шрифт:
И довольно засмеялась.
Чистая и посвежевшая сидела она перед зеркалом, и не глядя на суетившуюся Самхию, задумчиво проговорила:
— Тебе не кажется, что я какая-то слишком бледная?
— Что вы, госпожа! — бурно возразила служанка. — У вас прекрасный цвет лица и удивительно гладкая кожа.
— Ты думаешь? — Анукрис чуть повернулась, чтобы лучше разглядеть шею.
— Конечно, госпожа, — Самхия очистила тоненькую кисточку. — Все женщины Абидоса
— Ты думаешь? — улыбнулась хозяйка. — Но все же я не в том положении, чтобы выделяться. Пойдешь на рынок, найди мне темную краску для тела.
— Вы пошлете меня на рынок, госпожа? — дрогнувшим голосом уточнила девушка.
— Мерисид пропала, — вздохнула та. — А из всех слуг я больше всего доверяю тебе.
— Спасибо, госпожа! — Самхия упала на колени и поцеловала руку Анукрис.
— Не благодари, — улыбнулась она. — У тебя будет много дел.
— Я все успею, госпожа! — глядя на неё влюбленными глазами, пылко пообещала служанка.
— Посмотрим.
Возвращения Самхии с нетерпением ждали все обитатели дома, кроме хозяина, необычно рано смотавшегося на службу. Гордая доверием новая старшая служанка привела торговца древесным углем. Пока они с садовником перетаскивали корзины в сарай, Самхия хранила многозначительное молчание. Но едва мужчина, кланяясь и благодаря, вывел со двора своего ослика, не выдержала и затараторила:
— Ночью напали на господина Амошаата…
— Кто это? — нахмурилась хозяйка.
— Помощник старшего писца сепаха, — смешалась служанка. — Возвращался с пира, когда на него напали четверо укров! Слуги хотели поймать, но они же черные! Вот и поднялся переполох.
— Их нашли? — спросила кухарка, отряхивая с ладоней гусиный пух.
— Нет, — покачала головой Самхия. — Сегодня мождеи и храмовая стража идут в пустыню искать их следы.
— Надеюсь, у них получится, — пробормотала Анукрис, подумав про себя: «И Алекс не попадется, он же очень храбрый и умный воин».
Успокоив себя, она спросила:
— Краску принесла?
— Все сделала, госпожа, — гордо поклонилась служанка.
— Пойдем, покажешь.
Хозяйка обмакнула палец в горшочек и, мазнув по щеке Самхии, отступила на шаг.
— Кажется, подходящая.
Служанка улыбнулась.
— Постой!
Анукрис размазала краску по лицу девушки.
— Отойди в угол.
В тени лицо Самхии казалось почти черным.
— Вот, посмотри на себя.
Девушка взглянула в серебряное зеркальце и испуганно охнула. Госпожа засмеялась.
— Если не нравится, иди, умойся.
Чуть не плача, служанка выбежала из комнаты. Келлуане
Анукрис спрятала горшочек с краской на самое дно сундучка. Теперь нужно достать шерстяной плащ. Все остальное у неё уже есть.
Стук в дверь прервал размышления хозяйки.
— Кто там?
В комнату заглянул растерянный привратник.
— Госпожа…
— Что тебе?
— Там эта, — мужчина вытер нос. — Мерисид…
— Что Мерисид? — вскинула брови госпожа.
— Она пришла.
— Что?! — теперь на лоб полезли уже глаза. — Где?
— В саду.
Оттолкнув замешкавшегося Гебмоса, молодая женщина выбежала в коридор.
На песке у двери дома на корточках сидела бывшая танцовщица. Услышав шум, она подняла на Анукрис грязное, в ссадинах и потеках слез лицо. Без парика, с синяками на груди и грязных ногах, с черными пятнами на когда-то белой юбке Мерисисд выглядела хуже нидосской бродяжки.
— Госпожа, — всхлипнула она.
Глядя на предательницу, молодая женщина чувствовала, как в душе поднимается черная волна радости.
— Где ты была? — хрипло спросила Анукрис, сжав кулачки и с трудом удерживаясь от того, чтобы не вцепиться в её короткие, торчащие грязными пучками волосы.
— Меня похитили, госпожа! — заплакала Мерисид, жалобно и преданно глядя на неё. — Какие-то матросы, спрятали на корабле и насиловали. Я едва смогла убежать.
Еще пару дней назад молодая женщина могла бы ей посочувствовать, но сейчас весь опыт нидосской воровки буквально криком кричал: «Она врет!»
Госпожа обвела горящими от гнева глазами столпившихся вокруг слуг.
Те с жалостью смотрели на несчастную Мерисид. Гебмос, крякнув, отвернулся, а кухарка плакала, вытирая слезы широкой, изломанной работой ладонью.
С трудом подавив ярость, Анукрис процедила сквозь зубы.
— Приведи себя в порядок, умойся. Скоро придет господин ему все и расскажешь.
Молодая женщина отвернулась и клокочущим от гнева голосом бросила:
— А завтра, если он сочтет нужным, сходите в Дом людей. Пусть мождеи найдут и накажут преступников.
— Госпожа! — с надрывом вскричала служанка и, рухнув на порог, зарыдала.
Чтобы не сорваться в скандал на глазах стольких людей, Анукрис бегом бросилась в свою комнату, где разразилась потоком брани, схватила со стола зеркало и запустила им в стену. Грохот металлического листа привел её в чувство.